"Владимир Ильин. Последнее пришествие" - читать интересную книгу автора

сынка, загремевшего в "зону" на всю катушку за ограбление магазина?..

И как вообще Он мог накормить всех голодных, утешить всех плачущих и
обиженных, исцелить всех больных и дать кров всем бездомным, если они сами
были повинны в бедах своих и если это все равно не спасло бы их от Страшного
Суда?!..

И продолжались тем временем в Городе будни. И выходили газеты, и
неудержимо росли цены, и грызлись между собой по инерции, будучи обессиленными
жарой, политиканы, и умирали и рождались люди, и вяло протекала очередная
международная конференция, посвященная выживанию человечества,и, наоборот, с
пышным блеском гремел фестиваль эротического кино...

И затевалось в центре Города крупномасштабное строительство не то
третьего, не то четвертого по счету "кольца", и успешно состоялись несколько
пожаров в высотных домах, и взрыв в небоскребной гостинице, и множество
заказных убийств, и еще больше убийств по глупости и по пьянке... И
подвергался Город ежегодному нашествию транзитных варваров, использующих сезон
отпусков для того, чтобы опустошить городские торговые точки,
сфотографироваться на фоне общеизвестных памятников и достопримечательностей,
а затем либо унестись далее, на еще более жаркий юг, либо вернуться в
провинциальную глушь и рассказывать соседям и родственникам о том, что Город
этот - не что иное, как "большая деревня"...

И не то под влиянием одуряющего, суетного однообразия, не то из-за
скопившейся в душе, до сих пор не ведавшей ни горечи никотина, ни алкогольного
дурмана, неизбывной усталости стал Спаситель все чаще ловить себя на ошибках и
на сбоях.

И приключился с ним однажды такой случай, вспоминать о котором Он потом
всегда стыдился, когда встретил Он в вагоне метро деву младую, на облике
каковой лежала явственная ангельская печать, и видно было невооруженным оком,
что чиста душа ее аки белоснежный плащ Его. И возрадовался Он, и уже собирался
было с умилением душевным внести девицу в свой Светлый Список, как на
следующей станции она вдруг, поднимаясь со скамьи, пошатнулась и с трудом
провлачила свою бесподобную плоть к выходу, а напоследок дохнула Ему в лицо
таким перегаром, что понял Он: пьяна дева младая, как самый последний
забулдыга, и проникнув глубже в душу ее, увидел Он там такое нелицеприятие,
что и сам закачался и застонал от отвращения...

И в другой раз чуть было не причислил Он к Недостойным человека,
психически нездорового, хотя не осознавал тот, что творит, а, как известно,
грехом может считаться лишь осознанное попрание Заповедей...

И понял Спаситель тогда, что ничто человеческое Ему не чуждо, ибо только
человеку свойственны заблуждения и иллюзии...

И под влиянием вывода сего стал Он все чаще мысленно просматривать свою
земную жизнь - но не ту, первую, нещадно перевранную разными писаниями,
евангелиями да библиями, а ту, в которой появился Он из чрева одинокой и