"Владимир Ильин. Младшие близнецы" - читать интересную книгу автора

знаете, что выдающиеся творения гораздо чаще обретают славу при жизни
автора, чем после его смерти. Тем более в наше время!.. Нет, я - не
писатель, и у меня нет ни малейших задатков к литературному труду. Жаль
лишь, что уразумел я это слишком поздно.
- Теперь я понимаю, зачем ты пришел сюда, - скорбно качнул белоснежной
головой Папа. - Ты наверняка полагаешь, что в твоих неудачах виноват я.
- А разве нет? Разве не вы однажды доверительно поведали мне, что я -
не просто маленький мальчик, у "которого нет родителей? Что я - клон того
самого классика в пенсне?! А помните, что было потом? - Папа молча созерцал
меня с неподвижным лицом, и трудно было сказать, какие мысли сейчас бродят
в его седовласой голове. Впрочем, для меня это было не важно. Настал тот
миг, к которому я шел в течение долгих, наполненных болью прозрения лет. -
"Малыш, - сказали вы тогда в этом же самом кабинете, когда все в Доме
давным-давно спали... - Малыш, - сказали вы, - ты должен гордиться этим. И
твой долг - продолжить дело твоего знаменитого предшественника". И я
поверил вам, десятилетний дурачок. Я заучил биографию великого писателя
наизусть. Я верил, что я - это он, чудом возрожденный из праха. Я верил,
что мои гены содержат его талант, его способности к творчеству, его мысли.
Я проштудировал все его книги, вплоть до примечаний литературоведов. Я
настолько возомнил себя им, что не сомневался: я смогу писать так, как он,
и даже еще лучше. Потому что вы мне процитировали выдержки из научных
статей о том, что клоны выдающихся личностей могут превзойти своих
оригиналов!..
Я умолк, поскольку в горле пересохло. Сейчас бы глотнуть из заветной
фляжки, которую в последнее время я постоянно носил с собой. Но сегодня,
собираясь в дорогу, я сознательно оставил фляжку дома. Я не хотел, чтобы
глоток обжигающей нутро жидкости в решающий момент помешал мне сделать то,
что я задумал.
- Обманув меня тогда, вы на этом не остановились, - продолжал я свой
монолог, - Вы искусно внушали мне мысль о моем скрытом даровании. Вы
подсовывали мне книги по теории литературного творчества, вы усиленно
расхваливали мои сочинения по курсу литературы и те наивные рассказики,
которые я кропал по ночам втайне от всех. Именно благодаря вам я задолго до
окончания школы знал, что буду писателем, и делал все для этого. Я наплевал
на предметы, которые мне не пригодились бы как литератору. Я кое-как
вытянул на тройки математику, физику и химию. Да, вы спохватились, когда
поняли, что из-за вашей необдуманной лжи я могу стать невеждой по важнейшим
дисциплинам. Вы вызывали меня к себе и читали поучения в том духе, что
инженеры человеческих душ должны быть всесторонне образованными, что без
знания научных основ нельзя написать что-нибудь стоящее, что даже тот,
другой Антон, из клеток которого я был сотворен, не был двоечником... Но
было поздно. Ядовитое семя, которое вы во мне посеяли, уже пустило всходы и
высасывало из меня, как сок, всякое желание делать то, что противоречило
моей программе. Да-да, программе - ведь вы запрограммировали меня на всю
оставшуюся жизнь!
Папа слушал меня, оперев подбородок на соединенные домиком кисти рук.
Так, будто принимал от меня очередной экзамен.
В течение всего моего монолога в его лице не дрогнула ни одна жилка. И
это еще больше выводило меня из себя. Признаться, продумывая этот разговор,
я был готов к тому, что он будет оправдываться, перелагать вину с себя на