"Владимир Ильин. Сеть для игрушек" - читать интересную книгу автора

присутствует везде, куда ни бросишь взгляд. Не город, а заповедник,
сплошной парк. Из зелени торчат разноцветные черепичные крыши, возносятся
к небу параллепипеды небоскребов и полосатые, как роба каторжника, трубы
систем очистки воздуха.
Действительно - мирный и прелестный городок, но в душе моей еще слишком
свежо воспоминание об инциденте у подножия стены, и поэтому я с невольным
подозрением оглядываю окрестности. В сотне метров от меня, слева, вдруг
сверкает солнечный блик, который вполне может исходить от мощного
оптического прицела, и спина моя мгновенно покрывается противной холодной
испариной. Хотя солнечный луч может отражаться от зеркальных стекол
соседнего небоскреба, я предпочитаю тщательно закрыть окно номера
жалюзями, после чего занимаю наиболее удобное положение для работы в
мягком раскидистом кресле. Пора хорошенько обдумать свои дальнейшие
действия.
Но скоро я ловлю себя на том, что меня продолжает мучить один и тот же
вопрос, вытекающий из попытки людей в белой машине отправить меня на тот
свет. Было ли это случайностью вроде пресловутого кирпича, который время
от времени имеет обыкновение падать с крыши на головы не верящих в судьбу
граждан, или Шлемист уже засек и решил убрать меня с дороги, пока я не
натворил каких-нибудь пакостей для него? Если речь идет о втором варианте,
то каким образом он мог обнаружить меня так быстро? В "игрушку" меня он
превратить никак не мог, а что касается таксиста... Таксист? Но что
особенного я сказал этому типу с волосатой грудью?
Что я - криминолог?.. А, может быть, Шлемисту все-таки удалось
захватить Сигнальщика, пока я тащился в Интервиль на поезде, выжать его
досуха и как следует приготовиться к встрече гостя в моем лице? Да, но
Сигнальщик не мог знать, что на встречу с ним прибуду именно я, и вообще
ни одна живая душа в Интервиле не должна ничего ведать обо мне. Я
действительно первый раз в этом городе - меня поэтому и выбрали для данной
командировки...
Отчаявшись найти удовлетворительные ответы на все эти вопросы, я бросаю
взгляд на часы и вижу, что уже начало четвертого.
Не заняться ли мне чем-нибудь конкретным? Например, позвонить
Сигнальщику домой, хотя это довольно рискованно, потому что телефон его
может прослушиваться, и если уж звонить, так из какого-нибудь уличного
автомата. Хотя - что я этим добьюсь? Едва ли человек, пропавший без вести
неделю назад, причем, надо полагать, сознательно пропавший, вдруг
объявится дома. Скорее всего, мне ответит его жена, которая популярно
объяснит мне, что знать не знает, где ошивается последнее время ее
муженек, а если бы и знала, то и не стала бы говорить, потому что такие
вот приятели дурно влияют на ее ненаглядного, отвлекая его от семьи...
Нет, не буду я, пожалуй, звонить ни Сигнальщику, ни даже его знакомым,
дурно влияющим на него. Пора мне сейчас подумать о своем бренном теле,
потому что последний раз я принимал пищу в поезде.
Я встаю, чтобы двинуться в ресторан при отеле, но тут в дверь номера
раздается осторожный стук. Я не люблю работать с оружием, но сейчас
какая-нибудь завалящая "тойота" восьмимиллиметрового калибра мне пришлась
бы кстати. После эпизода у кладбище мне начинает казаться, что стоит
сейчас открыть дверь, и человек, так робко постучавшийся в дверь,
неэкономно выпустит в мою грудь целую обойму, не утруждая себя какими-либо