"Явдат Ильясов. Башня молчания " - читать интересную книгу автора

На губах у соседки появилась зеленая пена:
- Он же пьянчуга!
- Его дело. Все равно человек он особенный. Как-никак, с царями
водился.
- Ну, когда это было! - вскричала жена пекаря, холодея при мысли, что
добыча может ускользнуть от нее. - Было да минуло. Теперь он в опале. Омар
человек пропащий. Поэт, одним словом. У него нет будущего. А сын мой - орел!
Деловитый, хваткий. Высоко взлетит. Омар прогуляет все свое золото - и опять
останется ни с чем, мой же Хаким привык беречь каждый фельс. Эль-Мирра будет
за ним, как за каменной стеной.
- Вот именно! - съязвила Эль-Мирра. - То за теткой была, как за
каменной стеной. С железной решеточкой наверху. Теперь у вас попаду за нее.
Сиди и дрожи над каждым фельсом. Крыса твой сын, а не орел...
Ого! Девчонка-то зубаста.
- Ты при взрослых помалкивай! - осадила ее соседка. - Мы знаем
кое-что... о жизни. В иных стенах, - отметила пекарша веско, - бывают
проломы.
Эль-Мирра сразу потускнела. Неужто?.. Что теперь будет?
- Что скажешь, милая? - ухватилась пекарша за швею, не давая ей
осмыслить намек.
- Не знаю, - тяжко вздохнула швея. Ее унылая, однообразная, как дешевая
бязь, серая жизнь, состоящая нудного труда, скудной еды и усталого сна,
нарушилась так внезапно, что она растерялась. - Пусть сама Эль-Мирра скажет,
чего она хочет.
- Я выйду только за Омара.

Толстуха, жена пекаря, вернулась к вечеру с другой толстухой, женой
имама квартальной мечети.
Нелегко ей было уговорить достойную женщину оставить прохладный, под
густой шелковицей дворик. Тем более, что мечеть и жилье имама находились в
другом, дальнем конце квартала. Изрядно упаришься в плотной чадре, пока
доберешься сюда.
Одной стопкой лепешек дело не обошлось. Пришлось добавить еще две, и
три десятка яиц, и пять дирхемов. И пообещать золотой динар.
Соблазнилась! Квартал-то бедный. Он - в той части Нишапура, где, в
отличие от городского центра с его большими усадьбами, просторными садами,
бассейнами, высокими медресе и мечетями, жуткая скученность и невзрачность.
Где, как писал один арабский географ, "в людях... грубость, в их головах -
легкомыслие; нет изящества и учтивости, нет красивых мечетей. Улицы
захламлены, базары запущены. Бани грязные, лавки убогие, стены неровные.
В этой части города всегда случаются несчастья и водит с ней дружбу
дороговизна. Мало фруктов и овощей, недостает деревьев для дров. Заработки
трудные, средства к жизни - скудные.
Смуты жителей тревожат сердце, вражда среди них ранит грудь.
Священнослужители вместе с ними погрязли в бедствиях и пороках. Когда эмир в
отъезде, эта часть Нишапура приходит в расстроенное состояние. Простой
народ, если крикнет и позовет кто-нибудь, сразу следует за ним; там дикие
распри и скверные нравы".
Да, захудалый квартал. И выходное платье у жены имама такое, какое,
скажем, жена купца Музафара постыдилась бы дома надеть...