"Явдат Ильясов. Пятнистая смерть." - читать интересную книгу автора

примеру. И утыканный стрелами черный вяз стал колючим, как дикобраз.
Вождь тягуче протрубил в рог и громко-громко крикнул в чащу:
- Пятнистая смерть! Эй, Пятнистая смерть! Выходи на поединок. Я хочу
тебя убить.
Он прислушался - чангала не отвечала.
- Боишься? Хочешь скрыться от нас? Не уйдешь! Много зла ты причинила
моему племени, о Пятнистая смерть. Пора взыскать с тебя за все. Кровь за
кровь. Я вспорю твое брюхо, Пятнистая смерть!
Молчала чангала... Белый отец дернул за поводок лучшую собаку и
двинулся с нею вокруг отвергнутого кумира. Собака, то шумно потягивая
парной воздух, то коротко посапывая, чихая и фыркая, расторопно шарила
подрагивающим носом в молодой осоке.
Вдруг она рывком прянула назад - и, как будто от этого резкого
движения, у нее на загривке дыбом встала шерсть.
Прижав уши и плотно примкнув к ногам хвост, собака зарычала - скорей
боязливо, чем грозно: на чистом песке под редкой травой виднелся отпечаток
громадной круглой лапы. От следа исходил сладковато-душный, нестерпимый
для собак кошачий запах.
- Сюда!
Вождь спустил первую свору. Саки ударили пятками в бока лошадей.
Рванулся вперед и Спаргапа, но его настиг грубый окрик отца:
- Хоу (эй)! Куда ты?
Юнец остановился. Удивление и досада. Старик сказал насмешливо:
- Так тебя и ждет Пятнистая смерть, вон там у куста. Ишь, разогнался.
Успеешь голову сломать. Не отходи от меня.
Спаргапа, чтоб не заплакать, до самого подбородка втащил губу под
верхние зубы, прикусил крепко, медленно отвел увлажнившиеся глаза в
сторону. И когда он отводил их, вождь так и потянулся к нему с мучительной
любовью и жалостью во взгляде.
Но стоило сыну вновь повернуться к отцу, как тот опять насупился,
точно дряхлый ястреб.
- Поехали не торопясь, - проворчал вождь. - Все равно не догнать
сегодня Пятнистую смерть.
...Путь хищницы пролегал через плотные завесы ежевичных плетей,
усаженных острыми, как щучьи зубы, шипами, сквозь колючие стены
дымчато-зеленого лоха, источавшего терпкий аромат желтоватых цветов.
Солнце только на днях вступило в созвездие Овна.
Река не успела разлиться. В глинистых чащах болот, желтая, как свежий
мед, стояла гнилая вода, лишь слегка разбавленная влагой недавних скудных
дождей.
Хотя деревья, кусты, молодая трава распустились почти в полную силу,
они еще не могли закрасить яркой зеленью рыжие пятна прелых трав
прошлогодних. Черная издалека, чангала, как всегда в эту пору, была
изнутри пестрой, в крапинках, как диковинная птица.
Из тухлой воды, рядом с юными побегами тростника, торчали острые, как
дротик, сухие, обломанные стебли тростника отмершего, и не одна собака и
лошадь напоролись нынче на них животом или грудью.
- Ку-хак!.. - С гортанно-высоким, скребущим криком взмывали из-под
ног длиннохвостые фазаны.
Треск. Оглушительное хлопанье крыльев. Ударив вверх, точно камень,