"Валерий Ильичев. Сладкая месть " - читать интересную книгу автора

втянутый в группировку, занимающуюся рэкетом, и осужденный за похищение
солидного бизнесмена.
В его рассказе не было ничего примечательного, кроме красочно
расписанной постельной сцены с женой крупного чиновника. Самурая
недолюбливали за бахвальство, но ему покровительствовал авторитетный вор
Садко и с этим приходилось считаться. Вообще возле Садко крутилось много
народу. Но особенно ненавистен был Хорек, шепеляво цедивший слова сквозь
редкие желтые зубы и любящий задираться без видимой причины, зная, что за
ним стоят серьезные люди. Вот он и засмеялся громче всех, льстиво
подыгрывая сильному Самураю.
Не успел отзвучать смех, как в разговор вступил Повар, раз пять
судимый за мошенничество. Его родители были интеллигентными людьми, а он с
детства сбился с правильного пути, и судимости следовали у него одна за
другой. На воле у него давно никого из близких не было. Потому он после
освобождения обычно долго и не гулял. Разъезжал по городам, совершал кражи
у доверившихся ему одиноких женщин и "лепил" мошенничество, подкидывая
"куклы" глупым обывателям. Повар был своим человеком в зоне. Но все же
полученное в детстве воспитание ощущалось. И, будучи не злым от природы, он
старался при случае смягчить и утихомирить страсти, понимая, что в
спокойной обстановке легче существовать и дождаться освобождения.
Впрочем, непонятно, зачем ему эта свобода, если на воле он более трех
месяцев не гуляет. И все-таки Повар, как и все, мечтал о ней: хоть немного,
да покутить в ресторанах и влюбить в себя какую-нибудь жаждущую мужской
ласки кралю. Вот и сейчас, желая разрядить обстановку смехом, он поспешил
вмешаться и бодро начал: "Забавна твоя история, Самурай. Но со мной тоже
был интересный случай. Освободился я после второй отсидки и начал гастроли.
Приезжаю в один областной город..."
Но до конца историю Повара услышать не довелось. Каким-то шестым
чувством Тягач почуял неладное. Анализируя потом ситуацию, он считал, что
либо еле слышный шорох, либо легкое движение воздуха, донесшееся сверху,
привлекли его внимание. Однако он успел заметить две фигуры в бушлатах и
зэковских кепочках, отпрянувших от верхнего края штабеля бревен, и летящий
вниз круглый толстый обрубок. Он летел не отвесно, как при случайном
падении, а нацеленно в голову Садко.
Дальнейшее Тягач помнил смутно. Он действовал автоматически, не зная,
почему поступил именно так. Но его тело, словно подкинутое пружиной,
взлетело вверх, кисть крепко захватила куртку у предплечья Садко, и он
вместе с ничего не понимающим Садко откатился в сторону. И тут же тяжелое
бревно глухо шлепнулось о землю.
Мгновенно оправившийся от потрясения Садко вскочил и сопровождаемый
Самураем, кинулся в обход штабеля в безнадежной попытке поймать тех, кто
пытался его убить.
Побледневший от страха Хорек тоже сделал вид, что поддерживает своего
благодетеля, и двинулся вслед за ним, но значительно поотстав.
Повар сокрушенно покачал головой: "Фикса встал на тропу войны.
Значит, не смогли договориться. Будет кровь. А зачем нам эта "разборка"? Да
Садко и сам виноват: молодняк, конечно, обнаглел, но он мог бы поделиться
властью, однако уступить ни в чем не захотел".
Тягач был с ним согласен. Все началось с полгода назад, когда с новым
этапом прибыл Фикса и стал претендовать на лидерство. Садко заартачился, а