"Илья Ильф, Евгений Петров. Водевили и киносценарии" - читать интересную книгу автора

Новая уличка, где автомобиль и лошадь почему-то мчатся навстречу друг
другу- И только почти столкнувшись, они с проклятиями поворачивают назад и
так же бешено мчатся в разные стороны.
Широкая и большая улица. Теперь соперники несутся рядом.
Сумасшедшая гонка лошади и автомобиля.
Обезумевший Мак-Магон стоя нахлестывает лошадь.
Тити чуть не выпадает из автомобиля.
Бранден теряет шляпу.
Лево лихорадочно пьет капли.
Кареты въезжают на рыночную площадь. Действительно, там у стены дома,
окруженная небольшой кучкой людей, со страдальческим выражением на лице
лежит старуха.
Бранден и Лево одновременно спрыгивают на землю и подбегают к старухе.
Лево еще издали кричит Брандену:
- Прочь! Прочь! Это моя больная!
Бранден. Отойдите от нее немедленно. Вам говорят!
Над телом старухи они сталкиваются и начинают отпихиваться руками.
Лево. Это моя старуха.
Бранден. Ваша?
Лево. Моя!
Бранден. Твоя?
Лево. А чья же?
Бранден. Общественная.
Лево. Как, общественная?
Бранден. Я ее нашел!
Лево. Нет, это я ее нашел.
Старуха. Ох, умираю!
Лево. Видите, старушка умирает, а вы... Пустите сию минуту.
Бранден. Нет, вы пустите!
Лево. Почему же я должен вас пустить?
Бранден. Потому что старушка гибнет на глазах подлой
радикально-республиканской партии.
Лево. Нет, она гибнет на глазах республиканско-радикальной партии, на
ваших глазах, а не на моих.
Старушка со страхом подымается и, ковыляя, уходит. Но никто этого не
замечает. Государственные мужи продолжают спорить.
Бранден. В таком случае могу вам сообщить, с кем живет ваша жена.
Лево. Пожалуйста!
Бранден. Она живет с господином Писанли.
Лево. Извините, с господином Писанли живет ваша жена!
Бранден. Но весь город знает про вашу жену.
Лево. Нет, весь город знает про вашу.
Писанли поспешно выбирается из толпы и скрывается с глаз.
Оба кандидата в мэры надуваются до последней степени и падают в
обморок.
Их подхватывают и засовывают в свои же скорые медицинские кареты.
Кареты увозят безжизненные тела своих владельцев тем же бешеным аллюром,
каким неслись к старухе, так и не дождавшейся помощи.