"Илья Ильф, Евгений Петров. Путевые очерки" - читать интересную книгу автора

четыреста километров, кругом, и позади, и спереди, и навстречу катят
автомобили. Какие-то старухи управляют машинами, девочки, все словно
сорвались и едут, едут изо всех сил...


[Вашингтон], 15 октября 935 г.

...Вчера смотрел город и провел весь день у полпреда. Вашингтон тихий
парламентский город, где на каждых двух жителей приходится один автомобиль.
Жителей, кажется, триста тысяч, а автомобилей двести тысяч. Так что
пешеходов на тротуарах нет или почти нет. Все едут по мостовой. Был в штате
Вирджиния в доме Джорджа Вашингтона, патриархальном американском поместье
начала прошлого века. Идиллический пейзаж и тихая громадная река Потомак.
Завтра прием в консульстве и приглашено двести человек. При моей
застенчивости это не бог весть какое удовольствие.
Но это необходимо...


[Нью-Йорк], 17 октября 35 г.

...Вчера состоялся прием в консульстве. Было сто двадцать человек
критиков, издателей, критикесс, деятелей и особенно деятельниц искусства.
Нас здесь знают довольно хорошо и хорошо относятся. Кроме того, был Бурлюк,
старый и пьяноватый, но симпатичный. Был и Мамульян, режиссер "Королевы
Кристины", которую мы, кажется, вместе видели на кинофестивале. Он поведет
нас на негритянскую оперу, которую недавно поставил. Все говорят, что это
замечательная работа.
Прием сошел для меня хорошо, и я не очень томился. Порядок такой:
консул с женой стоит на площадке лестницы и встречает гостей. Мы стоим
позади них, нас знакомят. Гости говорят что-то приятное и удаляются в
торжественные залы пить водку и пунш. Потом приходят другие, тоже что-то
говорят и тоже удаляются пуншевать. Потом понемногу начинают уходить. Мы все
время стоим на площадке, здороваемся и прощаемся. Уходить нам отсюда нельзя,
пока все не уйдут, пить и есть тоже нельзя. Продолжается это три часа. Очень
интересные люди и страна тоже.
Сейчас я смотрел "Квадратуру круга", которая идет на Бродвее. Очень
старомодный небольшой зал. Человек в цилиндре покупает билет в кассе.
Передайте Вале1, что первый человек в цилиндре, которого я видел в
Нью-Йорке, покупал билет на его пьесу. Перед началом представления пять
американцев в фиолетовых косоворотках исполняют русские народные песни на
маленьких гитарах и громадной балалайке. Потом подняли занавес. За синим
окном идет снег. Если показать Россию без снега, то директора театра могут
облить керосином и сжечь. Действующие лица играют все три акта, не снимая
сапог. В углу комнаты стоит красный флаг. Публике пьеса нравится, смеются.
Играют не гениально, но не плохо. Сборы средние. Вставлены несколько
бродвейских шуточек, от которых автор поморщился бы. Кроме того, приделан
конец очень серьезный и философский, насколько Лайонс и Маламут,
переделывавшие пьесу, могут быть философами. Ничего антисоветского все-таки
нет. Шутки и философию мы, однако, рекомендовали Маламуту удалить. Кстати,
они пьесе нисколько не помогают. А так - неплохо...