"Грег Айлс. Смерть как сон" - читать интересную книгу автора

наступил на противопехотную мину в тогдашнем французском Индокитае и тем
самым создал печальный прецедент, многократно повторенный после него моим
отцом, Шоном Эрролом Флинном** и еще тремя десятками американских военкоров,
в разное время поплатившихся жизнью за сомнительную честь стать очевидцами
вооруженных конфликтов, объединенных для простоты одним емким, с привкусом
железа определением - вьетнамская война. Теперь об этой бойне знают все. Как
и о Пулитцеровской премии. И к каждому ее лауреату немедленно приклеивается
почетный ярлычок: "Парня можно выгодно продавать".
______________
* "Магнум фотос" - всемирно известное сообщество профессиональных
фотографов.
** Шон Эррол Флинн - американский киноактер и военный журналист,
погибший во Вьетнаме в 1970 г.

Я не была исключением. Предложения, одно заманчивее другого, посыпались
и на меня. Но на все я отвечала одинаково - отказом. Дожив до тридцати
девяти и ухитрившись за все это время ни разу не побывать замужем, я вдруг
впервые трезво взглянула на свою работу. Без розовых очков. А суть ее
сводилась к тому, чтобы ежедневно и в красках информировать публику о никем
и ничем не остановимом шествии по планете Ее Величества Смерти. Не спорю,
смерть умеет принимать вполне естественный и даже благообразный облик. Но
это не мой случай. По роду своей деятельности я гораздо чаще сталкивалась с
другой смертью - торжеством воплощенного зла. Как и представители некоторых
других профессий - солдаты, полицейские, реаниматологи, священники, -
военные журналисты редко доживают до старости. Отнятые у нас непрожитые годы
не потрогаешь рукой, но, лишаясь их, ты всегда это чувствуешь. Каждый из
членов нашего братства скажет вам то же самое. Я не случайно назвала это
импровизированное сообщество братством, поскольку женщин в нашем ремесле
раз-два и обчелся. И нетрудно догадаться почему. Как очень точно подметила
Дики Чапел, прошагавшая с "лейкой" и блокнотом" по всем дорогам Второй
мировой и вьетнамской, "у войны не женское лицо".
Впрочем, отнюдь не внезапное отвращение к собственной профессии стало
причиной моего ухода из нее. Снимать чужую смерть психологически очень
тяжело, но - и доказательством тому мой "Пулитцер" - можно. Одно дело, когда
ты ходишь по полю брани и в тупом оцепенении снимаешь на пленку
перепачканного землей и кровью ребенка, тормошащего мертвую мать... И совсем
другое - самому терять близких. Смерть родных поселяет в сердце мучительное,
невыносимое ощущение утраты. И за это я ненавижу смерть. Она мой злейший
враг. Вы скажете: громкие слова... Но это правда. Когда мой отец увидел
наставленное на него дуло пистолета, он наверняка понял, что это конец. И
все же завершил свою работу. Он так и остался в Камбодже, зато пленка его
облетела весь мир. Бог с ней, с премией, если кадры, снятые отцом, изменили
отношение миллионов американцев к войне. Для меня отцовский поступок всегда
служил примером для подражания. Всю жизнь я старалась быть достойной своего
отца. Но однажды смерть вновь постучалась в мой дом и... я не выдержала.
Семь месяцев я пахала как проклятая и дождалась-таки краткого всплеска
вдохновения, которому была обязана своим "Пулитцером", но уже в аэропорту
последние силы и душевное равновесие оставили меня. Я сломалась. Разумеется,
меня откачали и упекли на неделю в больницу. Доктора объяснили мое состояние
последствиями "острого нервного расстройства, вызванного посттравматическим