"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу автора

совсем естественным, но она поняла, постарайся понять и ты: только чистота
наших душ и помыслов позволяет надеяться на то, что Змей-под-Холмом не
вырвется в мир. А поблажки телу в ущерб душе - это возможность для Врага
хоть на волос, а потеснить нашу оборону. Да, - дядя Вильгельм помолчал, -
возвращаясь же к нашим будущим студентам, тут вступает в силу еще одна
сторона нашей жизни. Сторона немаловажная: деньги. Жители Ауфбе, пусть и
косвенно, с нашей помощью, но все-таки ведут дела с внешним миром. Кое-чем
владеют, кое-чем торгуют... в совокупности суммы набираются немалые. И
девять десятых от этих сумм в наших руках. В руках семьи Гюнхельдов, а
значит - в твоих. Ты понимаешь, конечно, что деньги эти без дела не лежат,
на них благоустраивается город, учатся наши дети, снабжаются всем
необходимым муниципальные учреждения, и так далее, и тому подобное - не мне
объяснять: ты вырос в похожем обществе. А теперь скажи мне, Курт, кто, как
ты считаешь, вправе распоряжаться всем этим?
- Городской совет, - не задумываясь, ответил Курт, - выборные лица.
- То есть, опять таки, Гюнхельды. В условиях Ауфбе иначе просто не
может быть. Но насколько я знаю подобные советы, в них все равно есть кто-то
старший, чей голос равен, скажем, двум голосам остальных членов совета. Как
выбирается этот старший, Курт?
- Голосованием, - Курт уже понял к чему клонит дядюшка. Невелика
премудрость: - Либо всенародным, либо - членов совета.
- В обоих случаях выбрали бы тебя. Ты понимаешь, о чем я?
- О том, что закоснели вы здесь основательно, - не удержался Курт.
- Да, возможно, - согласился дядя Вильям, - но еще и о том, что даже в
рамки твоих коммунистических представлений о жизни Ауфбе вполне
укладывается.
В рамки "коммунистических" представлений Ауфбе, разумеется, не
укладывался никоим образом. Хотя бы потому, что у власти в нем был не
Совмин, и даже не коммунистическая партия, а... На этом месте Курт придержал
веселый разбег мыслей. Он, конечно, не был коммунистом. Пока что. Ему
вступление в партию предстояло лет через пять, ну, может быть, если повезет
отличиться - сразу по окончании учебы. Дело-то не в этом. Дело в том, что в
Ауфбе, значит, у власти был сейчас комсомол.
- Вот замутили черти! - пробормотал Курт на русском. - Пойду я, - он
взглянул на улыбающегося дядюшку, - в народ.
- Ты как-нибудь выбери время, расскажи мне об этом новом изобретении -
электронно-вычислительных машинах. Правда ли, что они умеют работать с
документами и картотеками? А сейчас ступай, ступай. Дел у тебя много.
...Много - это мягко сказано. Разговоры с людьми требуют времени,
особенно, если ты приступаешь к ним, будучи уверен в том, что никто из этих
людей и близко не станет иметь дело с типами, вроде Драхена. И все же
полагаться только лишь на слова пастора было нельзя. Пришлось, отбросив
сомнения, продолжать начатое, для того только лишь, чтобы получить вполне
ожидаемый ноль на выходе и в который раз вспомнить о пресловутом водяном.
Все шло к тому, что загадка Ауфбе не разрешается цистерной спирта.
Хотя побывать на острове посреди здешнего озера очень стоило. Элис
можно понять, она испугалась, и Курт, наверное, испугался бы тоже, но
интересно, неужели Драхен и впрямь сумел бы внушить ей, что сделал лодку из
лепестка кувшинки? Это вам не погружение в транс с помощью блестящего
камушка, тут работа посерьезней.