"Наталья Игнатова. Охотник за смертью" - читать интересную книгу автора

блевотины залил лицо и не то, что вывел - вышиб из транса. Брезгливым
Альгирдас не был, но... всему же есть предел. Удержавшись от того, чтобы
сломать челюсть ни в чем не повинному человеку, он, ругнувшись сквозь зубы,
вылетел из шалаша и, как был, в одежде, рухнул с крутого берега в реку.
В ноябре... злые боги! Холодно же!
Ледяная вода, а заодно насмешливое сочувствие проснувшейся от
поднявшегося шума вилы, окончательно вернули княжьего сына к
действительности. В том числе и к пониманию того, что лиетувенсы его, мягко
говоря, обдурили. Телом одержимый здоров, а значит, крови взяться неоткуда.
Учитывая же, что пациент его питался последние дни только и исключительно
успокаивающими травяными отварами, неоткуда было взяться и всему остальному.
Под крутым берегом было глубоко. Альгирдас нырнул, погрузившись с
головой, вынырнул и выбрался на сушу, чувствуя себя круглым дураком. Забытое
ощущение - успел отвыкнуть за полгода.
Ему было холодно, с волос и одежды текло, мокрые насквозь сапоги
хлюпали в каше жидкого снега. А наверху, обняв березку, стояла Пиетусова
дочка. И заливалась смехом, отчего на душе стало еще гаже. Ясно было, что
она не сочла неожиданное купание частью сложного обряда. Экзорцизма, если на
латыни. Хотя она-то, конечно, и слова такого не слышала.
- Этейул, - пробормотал Альгирдас, стараясь не клацать зубами.
И послушные крылья вознесли его наверх, к березке, к девчонке. Как
ее... Эльне. Рот у нее приоткрылся, а глаза стали круглыми, как
нарисованные, и это несколько утешило уязвленное самолюбие Паука Гвинн
Брэйрэ. Правда, почти сразу Эльне вздернула нос и фыркнула что-то вроде:
- Эка невидаль!
Наглые же нынче девчонки пошли.
Альгирдас подумал, что злыдни его по-прежнему в паутине, и никуда не
денутся, если ненадолго оставить их в покое, и спросил сурово:
- А ты что здесь делаешь?
Вот ведь подлость какая, многому его научили в Ниэв Эйд, но не тому,
как вести разговоры с дочками гадателей, которые к тому же язвят и
пренебрежительно надувают губы.
- Живу я здесь, - ответила она. И добавила после паузы: - Галингас.
Да уж, в отличие от отца, эта зараза с косой отнюдь не считала, что
заезжий гость достоин подобного обращения.
- Поесть тебе приношу, - Эльне снова фыркнула, - зачем только -
непонятно. Весь в делах, весь в заботах, ты воздухом, не иначе, кормишься.
Батюшка мой одержимых за три дня излечивает, а ты, галингас, уже неделю
вошкаешься* [Возишься].
- Дура! - обиделся Альгирдас. - Я б их давно изгнал...
Тут следовало остановиться и подумать, а стоит ли продолжать? Альгирдас
так и сделал. То есть остановился. Но подумать не успел, потому что Эльне
уже набрала воздуха в грудь, чтобы достойно ответить на "дуру". И чтобы не
дать ей этой возможности, Паук выпалил:
- Это не просто духи, это смерть! Черная немочь.
"Уничтожайте заложных мертвецов - разносчиков заразы"... Жаль, Эльне не
умела читать и никогда не бывала в Ниэв Эйд, где это и подобные напоминания
встречались на каждом шагу.
Поверит? Не поверит?
- Мара? - недоверчиво протянула девчонка. - Да ладно врать: мара одна,