"Наталья Игнатова. Охотник за смертью" - читать интересную книгу автора

- Это он? - уточнил Альгирдас, кивая на больного.
Девчонка уже присела рядом со страдальцем и теперь умело разжимала ему
зубы, чтобы вытянуть язык. Одержимые, все равно как больные эпилепсией,
запросто могли проглотить собственный язык и задохнуться.
И в любом случае деваться было некуда, следовало задержаться здесь и
помочь вейонесу и этой... с косой.
- Она тебе дочь или сестра?
- Дочь, галингас.
- Меня называют Паук. Зови и ты так же.
- Спасибо, галингас. Зови меня Пиетус. А дочку - Эльне.
Тронув девчонку за плечо, Альгирдас жестом велел ей встать и отойти.
Если уж с ним не поздоровались, он тоже не обязан быть вежливым.
Одним хлестким ударом цуу он заставил лиетувенса угомониться, отметил с
недовольством, что дух в теле, похоже, не один, а с компанией, после чего,
перекинув безвольно обмякшее тело одержимого через седло, направился за
Пиетусом в убежище, откуда и сбежал больной.
Жрец-гадатель правильно поступил, что не поселил бедолагу в своем доме.
Сам ли он догадался, что телом завладел лиетувенс, а не какой-нибудь
зловредный дух-баловник, или подсказал ему Вейдиевс - бог-ветер, знающий все
и обо всех, как бы там ни было, Пиетус избежал большой опасности. А заодно
спас и все Приводье.
Это Альгирдас понял, когда, устроив одержимого на травяном матрасе в
пропахшем травами шалаше, мельком, только примериваясь к противнику, глянул,
что же за духи облюбовали для себя это тело.
Хорошо, что он все еще не научился пренебрегать правилами: двадцати
дней жизни свободной от надзора Сина недостаточно, чтобы почувствовать себя
большим и умным. Поэтому стая лиетувенсов, набросившаяся на него тут же,
едва Альгирдас невидимым зондом коснулся тела больного, ударилась о защиту и
обиженно взвыла на разные голоса. То есть на один голос - не вполне
человеческий и все же исходящий из человеческой глотки.
Это были не просто безымянные духи, они служили кому-то большему,
кому-то, кто умел повелевать ими и еще множеством других.
- Шли бы вы отсюда, - посоветовал Альгирдас гадателю, - и ты, и
девчонка твоя. Поесть только оставьте чего-нибудь. И о коне позаботьтесь.
Еще он поймал себя на том, что подумывает позвать на помощь кого-нибудь
из братьев. Это следовало сделать. Но то ли гордость, то ли не ко времени
проснувшееся упрямство не позволили проколоть палец и дать капле крови
упасть на землю. Гвинн Брэйрэ услышат зов крови, и те, кто рядом,
обязательно придут, только неужели же он, Паук, не справится сам?
Нет, сам точно не справится. Но хотя бы выяснить, кто или что стоит за
лиетувенсами, он должен без помощи братьев.
Убедившись, что в шалаше есть все необходимое для грубого, зато не
требующего расхода цуу, чародейства, Альгирдас выбрал несколько головешек из
священного костра. Дубовые, легкие, они все еще казались теплыми.
Раскладывая их по кругу, черпая дремлющую в опаленном дереве силу, Альгирдас
вспомнил Орнольфа, чей бог-покровитель из всех деревьев особо отличал дубы.
Понадеявшись на то, что хотя бы из-за их с Орнольфом дружбы Перкунас защитит
в случае надобности толикой своей силы, Паук начал плести паутину.

Это не было совпадением. Ну, никак не было. Одержимый, имени которого