"Грег Иган. Похищение" - читать интересную книгу автора

все увеличивающуюся сумму штрафа. Наконец автомобиль сказал: "Еще одно
нарушение, и у вас отберут права".
Прямо из гаража я пошел в студию. Лорен, конечно, была там. Я стоял в
дверях и молча наблюдал, как она возится с набросками. Она снова работала
углем, но я не видел, что именно она рисует. Частенько я поддразнивал ее за
эти архаические методы:
- Откуда такая преданность традиции? У этих материалов столько
недостатков. Раньше художники мирились с ними, так как не имели выбора, но
теперь-то зачем притворяться? Расскажи компьютеру, чем именно тебе так
дороги уголь и бумага, или холст и масло, и получишь на экране любой
материал, только он будет гораздо лучше настоящего.
Но она всегда отвечала одно и то же:
- Я делаю то, что умею, то, что люблю, то, к чему привыкла. Что в этом
плохого?
Мне не хотелось мешать ей, но не хотелось и уходить. Если она и
заметила меня, то не подавала виду. Я стоял и думал: "Как я все-таки люблю
тебя. А ты, оказывается, такая сильная - как гордо ты держала голову в самый
разгар..."
Я вздрогнул. В самый разгар - чего? Когда похитители подтолкнули тебя к
объективу камеры? Но ведь этого не было!
Конечно, на самом деле этого не было. Но я знал, что Лорен вела бы себя
именно так, она не дрогнула бы, не потеряла самообладания. И я испытывал
восхищение ее отвагой и хладнокровием, хоть мне и напомнили о них весьма
странным способом.
Я повернулся, чтобы уйти, но она сказала:
- Если хочешь, оставайся. Мне не мешает, когда ты смотришь.
Я сделал несколько шагов в студию, где царил хаос. После холодной
пустоты галереи, похожей на пещеру, здесь было очень уютно:
- Можно взглянуть?
Она отошла от мольберта с почти законченным рисунком. На рисунке
женщина, прижав к подбородку стиснутые кулаки, глядела прямо на зрителя,
глядела завороженно и тревожно, будто старалась, но не могла отвести взгляд
от чего-то страшного.
- Это - ты? Что, автопортрет? - спросил я, не сразу уловив сходство.
- Да, я.
- Разреши узнать, на что ты так смотришь?
Она пожала плечами:
- Трудно сказать. Наверное, на неоконченную работу. Это, вероятно,
портрет художника, который работает над своим собственным портретом.
- А ты не хочешь попробовать поработать с камерой и зеркальным экраном?
Можно запрограммировать любую стилизацию твоего отражения, которая будет
фиксироваться в момент твоей реакции на само отражение...
Она с улыбкой покачала головой:
- Не проще ли вставить зеркало в раму?
- Почему зеркало? Люди хотят видеть не себя, они хотят проникнуть в
душу художника.
Я подошел ближе и поцеловал ее, но она почти не обратила на это
внимания.
- Я рад, что ничего не случилось, - сказал я нежно.
- Я тоже, - засмеялась она. - Не волнуйся, теперь я никому не позволю