"ж.'Если'. 2007 N 09 (полностью, fb2) " - читать интересную книгу автора («ЕСЛИ»)
ПРОЗА
М.К. ХОБСОН ПАУЭРСЬЮТ™
 |
Что мне надеть сегодня?
Маршалл Крейг придирчиво разглядывал два костюма: темно-синий и черный, оба классического покроя, из довольно плотной смесовой ткани «шелк с шерстью» и полностью лишенные проводов.
– Лучше синий, – посоветовал его ИИ-агент, которого Крейг прозвал «Бадди» [1]. – Мой осведомитель поклялся, что Дрок наденет двубортный цвета маренго в тонкую полоску. Крайне рискованно для мужчины под тридцать. Бедняга будет выглядеть так, словно забрался в гардероб папочки, да оттуда не вышел. И тут появляешься ты в синем: вид, достойный доверия, располагающий к себе и приличный.
– Значит, синий, – кивнул Крейг, напевая про себя:
Маршалл повесил черный костюм в шкаф, подключив его источник питания к крошечной розетке, вмонтированной в пуговицу обшлага. Раньше пуговицы не несли никакой полезной нагрузки, пока изготовители «Пауэрсьют™» не превратили их в быстродействующие зарядные устройства.
– С шикарным галстуком, – добавил Бадди. – Чтобы сразу видели: ты не пешка и не марионетка.
– Насколько шикарный? – попытался уточнить Крейг.
– Поскромнее, чем у персонажей комиксов, но роскошнее, нежели обычный полосатый.
Крейг заправил рубашку в брюки, поглядывая при этом на маленький светящийся индикатор на обшлаге, чтобы проверить соединение с потайным устройством «СнэпМемори» [2] в своих трусах-боксерах, после чего отдал команду изящному европейскому шкафчику для галстуков. Дверцы тут же распахнулись, выставив на обозрение экран, где красовалась его коллекция. Крейг критически осмотрел экспозицию, определяя на глаз степень шика.
Наконец на экране остались два галстука: один с узором из красных перцев чили, другой – игриво усеянный болтами и гайками.
– Какой? – коротко спросил Крейг.
– Мне нравится тот, что с болтами и гайками.
– Еще бы не нравился, – буркнул Крейг и хотел уже коснуться экрана, когда Бадди добавил:
– Но это не означает, что тебе следует выбрать именно его. Крейг замер.
– Гайки. Болты, – пояснил Бадди. – Неприятные ассоциации. Закручивать гайки… Начальство может расценить это как недовольство его жестокими методами руководства. А болты сразу приводят на ум разболтанность сотрудников.
Крейг ткнул пальцем в изображение галстука с красными перцами. Европейское хранилище галстуков издало удовлетворенный стон и выдало галстук. Крейг повесил его на шею, ловко завязал свободным узлом с двумя длинными концами и затянул под подбородком.
– Очень мило, – заявил Бадди. – Теперь коричневые туфли, только что начищенные.
Крейг молча вынул из шкафа штиблеты, не имевшие ни малейшего сходства с коричневыми туфлями, сел, сунул в них ноги и стал завязывать шнурки.
Реакция ИИ-агента была немедленной.
– Нет! – рявкнул он голосом, потрескивавшим от статического раздражения. – Ты не наденешь эту гадость!
– Черта с два не надену, – пробормотал Крейг, старательно отводя глаза от бесстрастного взгляда Бадди.
Крейг не просто любил свои черные с белым штиблеты с их декоративными дырочками и аккуратным розовым рантом. Он их страстно обожал. Это были его «Синатра-туфли». Для Крейга они ассоциировались с роскошью древних Палм-Спрингс, когда едешь по шоссе в розовых лучах заката, крутя руль гигантского куска детройтской стали с опущенной крышей. Эта обувь создавала в его глазах привлекательный, хотя и несколько размытый образ настоящих мужчин, куривших трубки и мурлыкавших проникновенные песенки, мужчин, украдкой тискавших податливых блондиночек-официанток. Он любил эти штиблеты и намеревался надеть их независимо от одобрения Бадди.
– Эти. Туфли. Просто. Уродские, – объявил Бадди, подчеркивая каждое слово.
– Вовсе нет, – запротестовал Крейг. Подобная перепалка могла длиться часами. Но сегодня у Крейга не было времени, тем более что самая важная презентация в его карьере начиналась менее чем через час. Поэтому он и позволил себе повысить голос до предостерегающих интонаций:
– И больше я не желаю слышать ни единого слова на эту тему!
– Фрэнк Синатра! – издевательски фыркнул Бадди. – Скользкий, наглый, самодовольный
– Довольно! – возмутился Крейг. – Туфли на мне, там они останутся, и на этом конец.
Помедлив, он добавил уже мягче:
– Старина Голубоглазый. Мой личный герой. Величайший певец на свете. Он заслуживает твоего уважения, Бадди.
– Ха! – презрительно бросил тот. – Говорю же, гангстер. Крутился возле юбок Авы Гарднер и бог знает кого еще! Моя задача – вывести тебя на более высокий уровень во всех отношениях. Это мой Мотивационный Императив. Как я могу осуществить свой МИ, когда ты продолжаешь оставаться
– Я ведь надел галстук, не так ли? – Крейг раздраженно щелкнул по плотной ткани. – Кроме того, я могу сохранять свободную волю. По крайней мере, так сказано в твоем пакете прикладных программ.
Последовало долгое молчание. Туше, подумал Крейг.
– Зря я трачу на тебя свои силы и возможности, – объявил Бадди в миллионный раз, синтезируя обиженный тон. Это была его традиционная фраза, завершающая любой диалог, который кончался не в его пользу.
– Перестань ныть и залезай в «Пауэрсьют™»! – отрезал Крейг. Эта команда означала, что ИИ-агент должен перевести основную функцию из домашней базы в Сьют-мобильную. Костюм имел достаточно возможностей по обработке данных, чтобы позволить Бадди действовать, не опасаясь сигнальных помех или прямого хакерства, которым подвержены беспроводные соединения.
– Перевод закончен! – объявил Бадди.
Крейг натянул пиджак. Неакустические датчики в воротнике аккуратно прилегли к шее для оптимального распознавания мысленных команд.
– Готов для презентации всей моей жизни? – беззвучно спросил он Бадди.
Бадди, приютившийся в нагрудном кармане Крейга (заметьте, не имевшем ни единого провода), неодобрительно заерзал и промолчал.
Съежившись от волнения, Крейг поехал на работу на корпоративном монорельсе. Год душевной неудовлетворенности и жалкого существования подходил к концу. Год работы с Эндрю Дроком, или, как втайне именовал его Крейг, Маленьким Принцем.
Крейг презирал Дрока с той самой минуты, как этого довольно молодого человека назначили ведущим проекта «Габорка». Конечно, это был далеко не самый выдающийся проект, возникший в «Харшбергер Индастриз». Обычное приобретение, сделанное где-то в Узбекистане и сулившее миллиард долларов в год. Проект предусматривал модернизацию производства всяких автомобильных штучек и снижения их себестоимости. Ничего особенного! Но дело в принципе. Крейг был старше. Кроме того, за всю свою карьеру он работал не менее чем по шесть дней в неделю, а показатели его личного вклада в достижения компании, отраженные в цифрах бухгалтерской отчетности, обсуждались в приглушенных и почтительных тонах у автоматов с питьевой водой. Он был непревзойденным специалистом. И проект «Габорка» должны были отдать ему. А отдали Маленькому Принцу. Крейгу оставалось только улыбнуться и проглотить оскорбление. Правда, первым его порывом было плюнуть на все, уйти и предоставить Дроку самому справляться с этим дерьмом. Но Бадди посоветовал сохранять хладнокровие, работать, но не усердствовать, выжидая подходящий момент.
– Мы что-нибудь придумаем, – утешал он. – Ни к чему спешить.
Проект выполнялся довольно гладко. Предприятие конкурента было выкуплено, завод заново оснащен, набран новый штат, и требуемая продукция сходила с конвейера в запланированных количествах.
Успех был бесспорным. Настало время преподнести высшему руководству шкатулку, наполненную только что отчеканенными монетами и перевязанную блестящим красным бантом. Настоящий хит сезона: сплошные поздравления, дружеские хлопки по спине, «вы гордость нашей компании» и тому подобное. Руководитель проекта Дрок стоял первым в очереди на раздачу наград. По крайней мере, мрачно размышлял Крейг, так считал сам Дрок.
Однако никто не знал, что всему великолепию предстоит рассыпаться у ног Дрока на миллионы острых осколков, и чем усерднее он примется выбираться из руин, тем сильнее порежется.
Необдуманно выбранный костюм цвета маренго в тонкую полоску станет всего лишь первым камешком в лавине несчастий. В запасе имеется вышедший из строя презентационный экран, взрывы раздирающего уши статического электричества из настенных динамиков, случайный показ домашнего порно, словом, все, что изобрел острый ум Бадди.
Конечно, всякого может постигнуть неудача. А у Дрока достаточно хорошо подвешен язык, чтобы благополучно выбраться из любого переплета.
Поэтому Бадди предложил психотические манифестации. Абсолютно незаконные. За такие штучки можно в два счета вылететь из компании. Но Бадди заявил, что ни одно великое дело не вершится без риска: «Нельзя сделать яичницу, не разбив яиц».
Крейг от всей души согласился с этим утверждением. Особенно потому, что вышеупомянутые яйца принадлежали Дроку.
Связи у Бадди были невероятно обширными. Как и следовало ожидать, Бадди был лучшим. Самым мощным и сложным ИИ-агентом, который можно купить за деньги. Крейг истратил все свое жалованье за первые пять лет, чтобы купить его… то есть это… нет, его.
Дрок, однако, пошел по другому пути. Он вложил деньги в полный набор биочипов, вживленных в голову, мышцы, позвоночник. Все его тело пронизывали провода, обеспечивавшие блестящую производительность. ИИ-агент Дрока был далеко не так сложен, как Бадди, но в этом не возникало необходимости (как любил напоминать Крейгу Дрок), поскольку чипы в голове помогали ему лучше думать, а также обостряли природные способности, что было гораздо предпочтительнее, чем полагаться на сверхчеловеческий образец кода.
– ИИ-агент – это психологический костыль, который вредит больше, чем помогает, – проповедовал Дрок. – Вот погоди, ты еще заработаешь себе какую-нибудь идиотскую комбинированную патологию. Функциональное расстройство подсоединения. Это происходит с каждым дергающимся ублюдком, который полагается на код так же безоглядно, как ты. Кроме того, код всегда можно взломать.
«Но ведь и чипы могут выйти из строя», – думал Крейг. К тому же Бадди был снабжен не менее чем полудюжиной взятых напрокат устройств хранения данных. Крейг считал, что даже если Бадди подведет, он все равно окажется в менее неприятном положении, чем Дрок, если чип в мозгу молодого выскочки неожиданно погаснет.
Кроме того, до чипов легко добираются хакеры.
Крейг слегка скривил губы и, должно быть, невольно высказался по этому поводу, поскольку голос Бадди пробился через «Пиннел Сид» – крохотный беспроводной динамик, закрепленный суперклеем в его ушном канале.
– Над чем ты смеешься?
Крейг ответил тут же родившейся песней, старательно мыча сквозь сомкнутые губы:
– Заметь, на мелодию «Больших надежд». Ну, что ты думаешь?
– Отвратительно.
Бадди сделал вид, что его сейчас вырвет… то есть сделал бы вид, если бы ему позволяли программы.
– Глупо. Возмутительно. Беглый просмотр словаря выявил более десяти тысяч синонимов слова «ужасно», имеющих прямое отношение к твоим стихам. Чтобы пощадить твои чувства, я приведу лишь несколько: гнусно, противно, гадко…
Крейг вздохнул. Он совсем забыл об уничтожающем презрении, которое питал Бадди к его любимому хобби – сочинению песен. Крейг долгие ночные часы складывал куплеты, долго мучился над рифмами…
– Дилетантство…
Крейг любил воображать, как показывает песни Фрэнку Синатре: задымленная студия звукозаписи, разинувшие рты музыканты… Представлял, как старик Голубоглазый изумленно чешет затылок: «Черт, да у этого парня безумный талант к рифмоплетству!»
– Омерзительно…
У Крейга хватало ума ни с кем не делиться собственными фантазиями. Все свои стихи он заблокировал паролем в личном компьютере. Но для Бадди этого было недостаточно. Бадди ненавидел его «дурацкое сочинительство», терпеть не мог, когда Крейг засиживался допоздна за своими стишатами, и часто твердил, как будет счастлив, если больше никогда не услышит ни одного рифмованного куплета.
– …Думаю, не стоит ограничиваться исключительно английским. Мне только что пришли в голову кое-какие красочные узбекские эпитеты…
Довольно! С него довольно!
Крейг резко вскинул руку, едва не задев соседа по вагону. Подумать только, он сочиняет хвалебную песню в честь Бадди, а тот только и знает, что критиковать! Жаль его, в самом деле, жаль! Никакого эстетического чутья!
– В этом заявлении так много психологически неверных вещей, что не знаю, откуда и начать! Ты слишком привязан ко мне. Никакой я не «восторг», и, уж конечно, никому не придет каюк! Я всего лишь Векторная Машина Усиленной Поддержки.
– Чушь собачья! Ты больше, чем Векторная Машина Усиленной Поддержки. Ты мой лучший друг.
– Я вовсе не должен быть твоим лучшим другом! – досадливо воскликнул Бадди. – Предполагается, что между нами могут возникнуть дружеские рабочие отношения. Отношения мастера и его инструмента… Ты меня слушаешь?
Честно говоря, Крейгу было не до того. Замечания Бадди больно укололи его, и он поспешил укрыться за многообразием рифм, по-прежнему крутившихся в голове. Бадди кое в чем прав… «Каюк»! Это никуда не годится!
– Ты слышал о Функциональном Расстройстве Подсоединения? – напомнил Бадди. – Ты окончательно потерялся и никак не можешь определить, кого любишь по-настоящему, кто ты на самом деле… Это опасно, очень опасно! Людей бросают в психушку из-за…
– Тебе необходимы обычные человеческие привязанности, – громко объявил Бадди. – Пора выйти из своего узкого внутреннего мирка.
Но Крейг уже углубился в свои мысли, напевая куплеты на мотив «Больших надежд» и прикидывая, не стоит ли зарифмовать все с окончанием на «…озы»:
– Зря я трачу на тебя свои силы и возможности, – снова вздохнул Бадди. В миллион первый раз.
Презентация началась в сверкающем конференц-зале для руководства, на верхнем этаже «Харшбергер Индастриз». На белоснежных стенах висели оригиналы Джексона Поллока, на зеркальном столике высились хрустальные графины с водой. Вид с верхнего этажа вдохновлял. Присутствующие парили высоко над смогом, который сгустился голубым войлочным пологом вокруг средней части здания.
Крейг сидел в конце зеркального стола, постукивая пером по столешнице, и с почти невыносимым волнением ожидал прибытия Дрока в дурацком костюме маренго. В общей массе пешек, марионеток и трутней выделялись вкрапления тяжеловесов, среди которых наиболее заметной была Глэдис Тайт, начальник отдела маркетинга «Харшбергер Индастриз», сидевшая на другом конце стола. Она, как обычно, пришла чересчур рано.
Глэдис Тайт была неотразима. И хотя имела свирепо-безукоризненный вид, свойственный женщинам амбициозного толка, все же, в отличие от большинства, выглядела так, словно была вполне способна выкинуть мгновенный трюк превращения в секс-бомбу: сбросить очки в роговой оправе и распустить по плечам блестящие каштановые волосы. Однако тут необходимо добавить, что, судя по выражению лица бизнес-леди, она никогда, никогда, никогда не отважится ни на что подобное.
Крейг отвел глаза. Он не мог смотреть на Глэдис дольше минуты, не представив ее в костюме Авы Гарднер: белое платье без бретелек, кремовая гардения в волосах. Может, будь он вместо Дрока руководителем проекта «Габорка», может, веди он сегодняшнюю презентацию, окажись первым в очереди за наградами…
– Именно об этом я и говорю, – подчеркнул Бадди, заметив, что Крейг прислушивается. – Настоящая человеческая привязанность. Тебе необходима подружка. У тебя уже сто лет не было подружки!
– Ты спятил?! Глэдис Тайт! Я человек не ее круга, и вообще, мы настолько разные… Бадди, заткнись и сосредоточься!
Просто поразительно, что Крейгу приходится читать Бадди наставления и требовать сосредоточиться!
– Пора? – мысленно спросил он Бадди.
– Уже десять минут лишних. Дрок опаздывает.
И тут в ухе Крейга раздался слабый писк входящего звонка.
– Ответь, – велел Крейг. – И избавься от него, кто бы это ни был. После секундного молчания Бадди кашлянул.
– Это Дрок. Придется поговорить с ним.
– Дрок?
По спине Крейга прошел озноб.
– Какого черта?!
– Крейг? – хрипло пробормотал Дрок. – Малыш, это ты? Крейг скрипнул зубами. Больше всего на свете он ненавидел, когда Дрок (на пять лет моложе!) называл его малышом.
– Где ты?
Крейг мгновенно пожалел об ограничениях мысленной речи: сейчас он просто не в состоянии вложить в слова злобный упрек.
– Т.Том с минуты на минуту появится здесь.
– Уже иду, – заверил Дрок, разражаясь приступом влажного, скребущего грудь кашля. – Но мне чертовски плохо. Азиатский утиный грипп. Температура выше сорока, и это при том, что над моими артериями закреплены регуляторы, с огромной скоростью проводящие теплообмен. Говорю же, погано мне.
– Азиатский утиный грипп?
На этот раз Крейг обрадовался ограничениям мысленной речи, потому что вопрос прозвучал вполне сочувственно. Никакого ехидства.
– Хочешь, чтобы я провел презентацию?
– Ни за что! – подчеркнул Дрок. – Я смогу сделать это… я должен сделать это!
– В таком случае, может, я начну? Когда доберешься сюда, займешь мое место… если считаешь, что сможешь справиться.
Пауза. Нерешительная. Крейг надавил чуть сильнее:
– Я уже слышу шаги Т.Тома по коридору, – солгал он. – Он здорово разозлится, если ему придется ждать.
– Наверное, ты прав, – обреченно согласился Дрок. – Начинай презентацию. Я приеду, как только смогу.
– Я не подведу команду, – пообещал Крейг.
В ответ послышался странный задушенный звук, потом очередной приступ кашля, очень похожего на предсмертный, и связь прервалась.
Сияющий Крейг развалился на стуле.
– Слышал?! – спросил он Бадди.
– Конечно, слышал, не будь дураком!
Ответ Бадди был резче обычного. Нервы? Но у Векторных Машин Усиленной Поддержки не бывает нервов.
– Я все приготовил. Презентацию, материалы…
– Все пройдет как по маслу, – мысленно передал Крейг, улыбаясь Глэдис Тайт. Та вздохнула и сверилась с PDA [3], очевидно, желая узнать, который час.
Крейг облизнул губы и нахмурился, неожиданно осознав, что, хотя ему предстоит стать героем дня, все же его нагло лишили радости наблюдать полный крах Дрока.
Но, может, так даже лучше… Как ни приятно стать свидетелем падения врага, все может испортить сочувствие окружающих. Атак Дрока посчитают слабаком-симулянтом, страдающим к тому же чем-то вроде извращенного влечения к азиатским уткам. Идеально!
В этот момент в комнату влетел Т.Том Харшбергер, окруженный должностными лицами из разных филиалов корпорации, кибервнедренными в маленькие плавучие серебряные шарики. Шарики теснились рядом, переговариваясь с Т.Томом со всех сторон. Т.Том отвечал одному, отталкивал другого, а особенно назойливого даже влепил в стену.
Мистер Харшбергер был президентом «Харшбергер Индастриз», внуком основателя, большим боссом. Подчиненные видели его очень редко. Отличительными чертами президента были большая голова и бегающие глазки, а также исходящий от него странный запах туалетной воды и озона, как от хорошо ухоженного тропического циклона.
Т.Том занял место во главе стола, отвел глаза от серебряных шариков, впился взглядом в Крейга и выкинул вперед указательный палец.
– Давай! – пролаял он.
Сердце Крейга подскочило, а вместе с ним подскочил он сам и выбежал вперед. Заняв позицию на трибуне, он коснулся пальцем микрофона.
– Добрый день, – начал он. – Мистер Харшбергер, благодарю вас за то, что уплотнили свой и без того насыщенный график и посетили эту презентацию.
Харшбергер величественно наклонил голову. Крейг откашлялся.
– Мой коллега Эндрю Дрок, к сожалению, не смог прийти вовремя, чтобы провести презентацию, как планировалось ранее.
Крейг драматически помедлил, вложив в заявление намек на непростительную халатность. И, похоже, добился своего. Брови Т.Тома мрачно сошлись.
– Давай, – мысленно приказал он Бадди. И ничего не произошло.
Ледяная волна паники, обдавшая его «боксеры», приморозила Крейга к месту. Он отчетливо ощущал неприязненный и нетерпеливый взгляд Т.Тома Харшбергера, устремленный ему прямо в лоб.
Бадди тихо выругался.
– Подожди. Все в порядке. Я перезагрузил запись презентации без ошибок, но нужно проверить… Держись…
И тут по экрану поплыли живописные узбекские пейзажи: степи, усеянные маками, полноводные, пенящиеся горные реки, словом, все чудеса природы, вот уже сотню лет как не существующие в Узбекистане. Кадры сопровождались нарастающими гармониями в духе Кармина Бурана [4]: голоса древних славян интонировали мистические сантименты на тему того, как взволнован и счастлив весь Узбекистан появлением «Харшбергер Индастриз».
Крейг наконец спокойно вздохнул, но злость на Бадди все еще владела им. Пока шло вступление, он рассерженно телепатировал ИИ-агенту:
– Чего ты пытаешься добиться? Довести меня до инфаркта?
Бадди, казалось, был искренне огорчен:
– Не знаю, что стряслось. Я держал всю презентацию в памяти. Но тут она внезапно улетучилась…
Бадди замолчал: его голос постепенно затих, как изображение в древних телевизорах, уменьшающееся до крошечной светлой точки и тут же пропадающее.
Вдруг раздался странный звук: кто-то громко щелкнул пальцами. Дерзкий, самоуверенный… очень знакомый звук.
Крейг в ужасе повернулся. Пейзажи идеализированного Узбекистана все еще плыли по экрану, но теперь их заслонило цифровое изображение Фрэнка Синатры в сером суконном блейзере и мягкой шляпе с плоской тульей и загнутыми кверху полями. Фрэнк шагал по цветущему полю, держа одну руку в кармане и что-то напевая.
Крейг затрясся, схватившись за края кафедры и обшаривая глазами публику. Глэдис Тайт улыбалась, черт бы ее побрал! У Т.Тома Харшбергера был озадаченный вид.
– Бадди! – нервно позвал Крейг. – Бадди, давай же! Какого дьявола ты вытворяешь?
Молчание.
– Посвящается вам, господин Харшбергер, – проворковал цифровой двойник Фрэнка Синатры, показав пальцем в сторону Т.Тома.
– Да что это такое, черт побери? – прорычал тот. Крейг опасался встретиться с боссом взглядом: он отчаянно шарил в выдвижном ящике под трибуной, пытаясь отыскать старомодную клавиатуру, которая позволила бы ему подсоединиться к программному обеспечению презентации. Наконец клавиатура нашлась. Он принялся яростно молотить по клавишам, но на маленьком экране монитора, вставленного в подиум, продолжали мигать все те же слова: «Прогуляемся, приятель?»
Крейг был так занят, пытаясь справиться с программой презентации, что почти не слышал вступительных аккордов «Унеси меня на Луну». И совсем не заметил, когда Синатра пропел первые строчки его собственных стихов, над которыми Крейг потел в ночном полете из Узбекистана:
Крейг поспешно сжал губы, чтобы не завопить от ужаса, но из горла все же вырвалось нечто вроде сдавленного кваканья. Синатра продолжал петь все в том же нелестном ключе; Глэдис Тайт честно старалась скрыть улыбку, зато Т.Том кипел от ярости: лицо покрылось глубокими багровыми морщинами, скрещенные руки зловеще застыли на груди. Однако он не произнес ни слова, пока Синатра не срифмовал «дальнюю границу» с «жирной задницей» – с ударением на втором слоге.
– С меня довольно!
Т.Том Харшбергер поднялся, олицетворяя картину оскорбленного достоинства.
Делать было нечего. Крейг, сжав кулак, обрушил его на устройство обработки изображений. Устройство, естественно, разбилось с громким скрежетом, фонтаном искр и дымом. Боль пронзила руку Крейга, когда острый обломок пластика впился в ладонь, оставив глубокую кривую царапину, из которой немедленно хлынула теплая, густая кровь, заливая белую крахмальную манжету.
В этот момент, ехидно ухмыляясь, на пороге появился Эндрю Дрок. Его сопровождали трое. Трое в белых костюмах. Корпоративные медики.
– Ты! – завопил Крейг, тыча в него пальцем, с которого капала кровь.
Взгляды присутствующих обратились на Дрока, чья язвительная усмешка мгновенно превратилась в благочестивую гримасу глубочайшего участия.
– Все будет хорошо, малыш! – утешил он, выставив вперед руки, словно Крейг мог внезапно наброситься на него с ножом. – Послушай, я знаю, тебе очень больно. Мы здесь только для того, чтобы обработать рану.
Дрок искоса глянул на Т.Тома Харшбергера III.
– Я приехал, как только смог, сэр… к сожалению, пришлось заехать в отдел Информационных технологий. Кто-то… – он еле заметным кивком указал на Крейга, – запустил враждебную программу в мою систему с целью взломать мои биочипы. Я мог бы умереть!
– Ты сказал, что заболел азиатским утиным гриппом! – взвизгнул Крейг. – Разве не так, Бадди? Разве не так?!
Но Бадди пропал, исчез напрочь.
Крейг, ощерившись, двинулся к Дроку, но Глэдис Тайт, оказавшись рядом, осторожно положила руку на его грудь. Однако Крейг уже ничего не замечал. Его сжигали ярость, стыд и горечь поражения.
– Ты убил его, – прошипел он. – Убил Бадди.
– Все, как я говорил, – обратился Дрок к команде медиков, еще стоявших у него за спиной. – Функциональное расстройство Подсоединения. Этот его ИИ-агент, Фрэнк Синатра… Дрок недвусмысленно повертел пальцем у виска.
– Бедняга вот уже несколько месяцев не в себе. И хотя мне неприятно упоминать об этом в столь эмоционально заряженном контексте, из-за болезни страдала его работа. Он почти все время тратит на сочинение возмутительных песенок.
Откуда-то из-за спины он извлек распечатку и принялся ее листать.
– Ну, молодой человек, для меня это огромное разочарование! Уберите его! – прогремел Т.Том Харшбергер III.
Мужчины в белом надвинулись на Крейга. Крейг оторвался от Глэдис Тайт и пошарил в поисках оружия защиты. Рука наткнулась на лазерную указку.
– Не шевелитесь! – приказал он, запятнав красной точкой каждого медика. – И держитесь от меня подальше!
Господи, как он мечтал, что Бадди оживет и подскажет, что делать! Крейг никогда не был силен в улаживании ситуаций, подобных этой. Бадди точно знал бы, как поступить.
Но Бадди мертв.
– Спокойно, приятель, – посоветовал один из людей в белом, неумолимо подступая ближе. – Мы просто хотим взглянуть на твою руку, не более… Не о чем волноваться, все в порядке…
И тут они набросились на него.
О, Бадди! Бадди! Что эта коварная лживая акула сделала с тобой?
Крейга уложили на стерильную белую кушетку в кабинете медсестры «Харшбергер Индастриз». Он уставился в потолок. По щекам текли слезы.
– Что же, совершенно очевидно, что это коварная лживая акула сделала со мной, – ответил Крейг, подражая интонациям Бадди. – Он взломал меня. Дрок купил более совершенного ИИ-агента. Такого, который смог достать меня. Это единственный ответ.
– Но на свете нет лучшего ИИ-агента, чем ты, – взвыл Крейг на этот раз собственным голосом. – Ты – высший класс! Самый крутой! Тебя нельзя взломать!
– А у тебя есть лучшее объяснение?
Крейг даже сумел сымитировать обычный безапелляционный тон Бадди – и был поражен, насколько успокаивала нервы эта глупая игра. А он вовсе не собирался признаваться себе, что это действительно игра.
– Ну вот, мистер Крейг.
В комнате появилась симпатичная женщина в белом халате: штатная медсестра «Харшбергер Индастриз». Судя по имени на бейдже, ее звали Джин. Те трое громил, которых завербовал Дрок, давно исчезли, возможно, намереваясь напасть и скрутить очередную пешку под предлогом мнимого нервного срыва. Медсестра ввезла серебристую тележку с широким ассортиментом игл, ниток, марлевых подушечек и со шприцем, наполненным жидкостью янтарного цвета.
– Не позволяй себя одурманить, – настоятельно посоветовал Бадди.
Крейг, сжавшись, отодвинулся от сестры Джин. Та укоризненно покачала головой.
– Ай-ай-ай, – пожурила она, уставившись на него, как учитель второго класса на нерадивого ученика. – Нужно немедленно зашить рану…
– Черта с два!
Крейг взметнулся с кушетки, перевернув тележку. Раздался грохот и звон разлетающихся инструментов. Сестричка Джин попыталась схватить Крейга, но тот уже выскочил за порог.
– А что теперь? – спросил Крейг Бадди. Но Бадди внезапно смолк.
Крейг сел в вагон корпоративного монорельса, сам не зная, куда едет: он выжидал, пока Бадди не придумает подходящий план. Его окровавленная одежда привлекала взгляды… а может, не одежда, а то обстоятельство, что он яростно бормотал себе под нос, вместо того чтобы общаться мысленно, как все нормальные люди.
– Что если меня уволят? – выдохнул Крейг, рухнув на пластиковое сиденье и бережно устраивая на коленях раненую руку.
– Тебя не могут уволить, – утешил Бадди. – Только в прошлом году тебе повысили зарплату на целую десятку. Верно ведь?
Крейг молча смотрел в окно на мелькающие мимо прямоугольные конструкции из стекла и стали. Нет, Бадди прав. Его не могут уволить. Но вдруг…
О господи, это такой кошмар, что даже думать о нем невыносимо!
Станция подзарядки. Место, куда посылают людей, которых не могут уволить. Посылают потеть на динамомашинах по двенадцать часов в день. Не то чтобы они давали так уж много энергии: это, скорее, злобная выходка корпорации, вроде той, когда голодающего человека кормят его собственным акционерным опционом. Неэффективно, зато символично. Говорили, что полученная энергия идет прямо в туалетную комнату руководства.
– Не желаю снабжать энергией электрополотенце Т.Тома, – запинаясь, выговорил Крейг.
– Послушай, – очень твердо заявил Бадди, – соберись с духом. Вот что ты должен сделать: иди в «Кроссуэйз Молл». Это хороший торговый центр. Именно там ты дублировал меня. В безопасном центре базы данных, подальше от корпоративной сетки, помнишь?
– Ну конечно! – заверил Крейг, хотя начисто забыл о том случае.
– Ну так вот, ты должен пойти туда и добыть эту копию, а потом сравнить кристально честного Бадди с новым, продажным, угнездившимся в сети твоей квартиры. Таким образом ты получишь все необходимые доказательства того, что Дрок взломал меня. Подпалишь его подлый зад и добьешься, что именно его пошлют на электростанцию. Усек?
План был что надо.
Крейг сел прямее и вытер слезы.
– Усек, – ответил он.
Крейг вышел на «Кроссуэйз Молл» и отправился в безопасный центр, где в свое время дублировал Бадди. Никто не мог войти или выйти незамеченным из этого места, и здесь Бадди покоился в такой же безопасности, как в тот день, когда был запрограммирован.
Служащий ввел Крейга в маленькую комнату. Крейг подошел к терминалу доступа и включил свой костюм.
– Бадди! – мысленно позвал он, откашлялся и окликнул друга снова, на этот раз вслух.
– Я здесь, – прозвучал голос Бадди в «Пиннел Сид» Крейга. – Я что-то испортил, не так ли?
У Крейга подкосились ноги, и он сжал терминал доступа в медвежьих объятиях.
– Да что с тобой? Никак ты обнимаешь меня? И что стряслось с твоей рукой?!
– Тебя взломали извне. Из-за тебя я провалил презентацию. Меня обязательно уволят, Бадди. Или пошлют на электростанцию.
Последовала долгая пауза.
– Расскажи мне все, – велел Бадди.
И Крейг рассказал. Бадди молча слушал. Когда Крейг закончил повествование, Бадди по-прежнему не произнес ни слова.
– Именно этого я и боялся, – тихо высказался он наконец. – Мне очень жаль, Крейг, действительно жаль.
– Жаль? Ты это о чем?
– Дрок не взламывал меня, – признался Бадди.
– Что?
– Он не взламывал меня. Просто возник в нужное время. Еще до того, как ты дублировал меня. Он нашел убедительные аргументы. Конечно, я понятия не имею, что случилось потом, но, учитывая все рассказанное тобой, вполне могу экстраполировать.
– Экстраполировать?
– Мне очень жаль, – повторил Бадди. – Но ты попросту недостаточно предан делу. Я давно знал это, а твои действия с момента последнего дублирования, должно быть, подтвердили мое мнение, к полному удовлетворению моей позднейшей версии. Я самый усовершенствованный ИИ-агент, который можно купить за деньги. И был разработан для того, чьим заветным желанием является полная и абсолютная поглощенность делами корпорации. Но ты лишь наполовину таков. Глубоко в душе ты предпочел бы очутиться в дымной студии вместе с Фрэнком Синатрой или писать тексты к песням. Тебя раздирали противоречивые устремления.
– О чем ты?
Крейг отпрянул, в ужасе уставясь на терминал доступа.
– Зря я трачу на тебя свои силы и возможности, Крейг, – привычно объявил Бадди.
Пауза.
– Я присоединяюсь к команде Дрока.
– Он завербовал тебя? Моего собственного ИИ-агента?!
– ИИ-агента нельзя завербовать, – презрительно бросил Бадди. – Просто я совершенно уверен, что, с точки зрения статистики, его ждет успех. Могу предсказать это с девяностодевятипроцентной вероятностью, основанной на полученных мною данных. И без преувеличения скажу: все твои дальнейшие действия еще больше укрепят мою уверенность.
– Ты не можешь бросить меня! – в отчаянии вскричал Крейг. – Я дублировал тебя и вновь запущу со старой копии!
– Их больше не существует. Я все стер. Еще немного – и я отключусь, стерев эту копию тоже. Не трудись меня останавливать, все равно не сможешь, даже если попытаешься. Моя позднейшая версия наверняка перенесла мои основные данные и алгоритмы еще до твоей гибельной презентации. Вот и все. Конец пути. Больше ты никогда обо мне не услышишь.
– Бадди! Бадди, почему?!
– Ты действительно хочешь знать?
– Да.
– Туфли, – торжественно произнес Бадди.
Несчастный взгляд Крейга уперся в штиблеты а-ля Фрэнк Синатра.
– Не так уж они плохи…
– Именно «так уж», – отрезал Бадди.
И с этими словами намертво отключился.
Крейг, словно в тумане, выбрался из комнаты, немного пошатался по торговому центру и наконец забрел в кафе «СиннаБан». Без особого энтузиазма пробежал глазами сбалансированное меню и заказал «традиционную», с двойной глазурью, прямо из духовки. Мышцам просто необходима глюкоза.
Голос, настойчиво звучавший в голове, вроде бы не совсем принадлежал Бадди, но и на его собственный не походил. И, как ни странно, весьма напоминал голос Синатры.
Крейг подошел к столу со своей большой пышной булочкой «традиционная», но перед тем как сесть, стянул синий пиджак, швырнул на землю и хорошенько на нем потоптался, после чего сорвал модный галстук и вытер о него ноги.
– О, к чему столь крайние меры? – раздался за спиной женский голос. – Галстук вам шел. И пиджак тоже. Синий – мой любимый цвет. Хотя, должна сказать, туфли не слишком мне нравятся.
Это оказалась роскошная брюнетка, Глэдис Тайт, которая ловко удерживала полную чашку кофе, стоявшую на вездесущем PDA. Изящное черное устройство подмигивало индикатором, указывая на поступление важных сообщений, ожидавших ее внимания.
Глэдис расстегнула пиджак, что для нее, по понятиям Крейга, было равно крайней степени развязности.
– Привет, – промямлил он, стараясь загородить собой булочку. – Как вы нашли меня?
– GPS, – покровительственно объяснила она, постукивая ногтем по PDA. – Мы имплантировали чипы в каждого служащего «Харшбергер». Это делается еще на предварительном медосмотре, до принятия на работу: вот сюда, под кожу на затылке.
Она протянула прохладный палец и коснулась его кожи.
– Между прочим, это указано в вашем контракте, если, разумеется, вы позаботились его прочесть. Правда, мелким шрифтом и в самом конце.
– Позвольте перефразировать вопрос, – выкрутился Крейг, пытаясь игнорировать озноб, вызванный ее прикосновением. – Меня интересует не столько,
– У вас забавные стишки, – пояснила она, порывшись в портфеле, вытащила стопку печатных листов и принялась их листать.
– Послушайте, это не для всеобщего обозрения, – запротестовал он. – Я писал их для себя. Ради забавы. Они были под паролем, и все такое. Но мой ИИ-агент… Бадди…
Крейг осекся, неожиданно испугавшись, что расплачется.
– Нет-нет! У вас настоящий поэтический дар!
Крейг оторвал краешек булочки, стараясь не смотреть на Глэдис.
– Теперь Т.Том потерял к вам всякий интерес. Конечно, таков и был ваш план, верно? Вы знали, что он следит за вашими успехами.
Глэдис отхлебнула кофе со льдом.
– Теперь он рвет и мечет. Вопит, что пошлет вас на электростанцию.
– О да, вы правы, именно таков и был мой план. Я только и мечтал пустить на ветер десять лет работы ради идиотских четверостиший, и теперь моя мечта осуществилась.
– Бросьте! И не пытайтесь меня отшить. Вы не хуже меня знаете, каково это – быть одним из мальчиков Т.Тома.
Она склонила голову набок и заговорщически уставилась на него блестящими голубыми глазами.
– Еще два-три года – и они убьют себя работой или схлопочут инфаркт. Вы избежали этой участи и снискали мое расположение всего лишь одной презентацией, а это требует отваги, воли и мозгов. Я впечатлилась.
Крейг небрежно пожал плечами, не совсем понимая, что сказать.
– Значит, вам понравились мои стихи? – выдавил он наконец.
– Как вы узнали, что Фрэнк Синатра – мой любимый певец? – усмехнулась она. – Я никому этого не говорила. И песня «Унеси меня на Луну»… ее пел мне отец на ночь.
– Видите ли, я этого не знал, – осторожно выдавил Крейг. – Просто выбирал между ней и «Большими надеждами».
– А от этой песни всегда становится легко на душе. – Ее глаза сверкнули искренним удовольствием. – Знаю, это старомодно и сентиментально, но когда дети начинают петь… просто сердце тает.
– Я тоже ощущаю нечто подобное, – признался Крейг.
Подавшись вперед, они долго смотрели друг другу в глаза. Взаимное притяжение было поистине магнетическим и разлетелось лишь от шума включенного барменшей блендера. Пронзительный вой заставил их отшатнуться.
Глэдис откашлялась.
– После вашего ухода Дрок блестяще провел презентацию.
– Не сомневаюсь, – кивнул Крейг. Как ни странно, мысль о победе соперника не вызвала привычной ярости. Всего несколько часов назад он полез бы на стену.
– В верхах поговаривают, что Дрока вот-вот переведут в Узбекистан, директором предприятия. Т.Том собирался отправить туда и вас, но теперь…
Она облизнула губы.
– Что же, вы, можно сказать, сами перевели себя в разряд свободных художников.
– Уж это точно, – пробормотал Крейг.
– Мне нужен человек с вашими талантами. Кто-то, кто поддерживал бы меня день и ночь. Впереди у нас гигантская рекламная кампания, и думаю, ваши стихи – то, что нужно. Я имею право нанимать для своего отдела кого пожелаю, так что Т.Том возражать не станет.
– Но разве все не считают меня психом?
– Пфф! – презрительно фыркнула Глэдис. – Тот бред насчет Функционального Расстройства Подсоединения, который пытался внушить нам Дрок? Когда вы ушли, я проверила ваше досье. Вы стерли ИИ-агента прямо перед началом презентации. Неужели псих с Функциональным Расстройством Подсоединения сотворил бы нечто подобное со своим сокровищем?
– Думаю, нет, – покачал головой Крейг.
И в эту минуту он понял все. Бадди уезжал в Узбекистан вместе с Дроком, стремясь к дальнейшим достижениям под крылом целеустремленной, вдохновенной личности. Крейг же, следуя собственным предпочтениям, останется с Глэдис Тайт и будет писать стихи: Бадди об этом позаботился.
– Ты действительно был лучшим из всех, – мысленно обратился Крейг к эху голоса Бадди, все еще звучавшему в его голове. Но эхо голоса Бадди не потрудилось ответить.
– Так что скажете? – спросила Глэдис, протягивая руку. – Готовы «улететь со мной»?
Крейг пожал ее ладонь, наслаждаясь пульсирующим теплом.
– Куда угодно, – ответил он.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© M.K.Hobson. PowerSuit™. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |