"Павел Иевлев. Телефон господень" - читать интересную книгу автора

Отыскать в дебрях Зоны храм отца Сергия - задача нетривиальная. Мы
много раз пытались запомнить путь - бесполезно. На наши просьбы дорогу эту
объяснить, Сергий отвечал с хитрой улыбкой: "Для чистого помыслами все
дороги ведут к Господу. Ищите и обрящете!". Указание это, как и все его
указания, следовало понимать буквально, поэтому мы использовали
беспроигрышный метод - свернули на первую попавшуюся лесную дорожку и
поехали, совершенно не заботясь о направлении. Через десять-пятнадцать минут
дорожка вывела нас к обширной поляне, на которой стояла небольшая деревянная
церковь и домик, скромно именуемый кельей. Отец Сергий уже стоял на пороге в
подряснике и босиком, приветливо улыбаясь в черную с сединой бороду.
- Ну наконец-то! - гулко пробасил он, - ужин стынет!
Спрашивать его, откуда он знает, что мы собирались приехать сегодня, да
еще и к ужину - бесполезно. Мишка, впрочем, как-то спросил, на что отец
Сергий, подмигнув, ответил: "Господу ведомы пути праведных". Иных ответов он
не дает, да и мы уж попривыкли.
Приткнув автобус возле домика, мы открыли заднюю дверь и стали
выгружать подарки - чай, сахар, соль, несколько банок с оливками, к которым
Сергий питал, по его словам, "греховную страсть" и - ящик водки. Никакого,
даже самого плохонького огорода, при его хозяйстве не наблюдалось, однако
стол всегда был обилен. Отец Сергий, в своей обычной манере, комментировал
это: "птицы небесные не жнут, не сеют, а Господь кормит". Однако на
некоторые продукты, видимо, "кормление Господне" не распространялось - в том
числе, на оливки и водку. Не по чину они птицам небесным.

В чистой деревянной горнице пахло ладаном, горячим воском, сосновым
дымом (ночи еще холодны и печку приходится подтапливать) и вкусной едой. На
освещенном свечами столе уже громоздилась горкой вареная рассыпчатая
картошка, веерами лежали пласты прозрачно-розового сала ("Пост для человека,
а не человек для поста!" - говаривал отец Сергий, потчуя нас в постные дни.
Сам он, впрочем, от мясного воздерживался), в мисках осклизло поблескивали
соленые, моченые и маринованные грибы всевозможных пород, изумрудными
вениками тут и там блестела каплями воды свежевымытая зелень, желтыми шарами
тускло светились моченые яблоки... Однако внимание наше привлек отнюдь не
обильный стол, а некое несуразное существо, вынимающее из жерла русской печи
огромную сковороду жареных карасей. Небольшого росточка - рослому человеку
по пояс, - оно с первого взгляда показалось мне нескладным ребенком,
нарядившимся ради военной игры в лоскутный камуфляж для снайперов, но
приглядевшись, я понял, что трава и листья, покрывающие его с ног до головы,
совершенно настоящие - живые и зеленые радостной весенней зеленью. На том
месте, где у человека располагается голова, здесь наличествовало нечто вроде
трухлявого пенька с блестящими в зарослях густого мха ярко-желтыми дикими
глазками. Мы остолбенели - ничего подобного до сих пор даже в Зоне видеть не
доводилось.
- Что уставились? - прогудел за нашими спинами бас отца Сергия, - леший
это. На послушании у меня тут.
- К-как леший? - сказали мы, кажется хором.
- Да вы садитесь, садитесь, расскажу! В ногах правды нет, - Сергий
помолчал и продолжил, входя в свой обычный повествовательный ритм - И в
руках нет. И в чреслах нет, и в пузе ненасытном тоже правды не имеется.