"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу авторакустам.
- Танбулат Каримович, вы знаете, что, в принципе, считается так: это ваши с Придорогиным разборки за ваши большие бабки, которые на самом деле больше никого не касаются. Я отчасти тоже к этому так отношусь. Но если мне указывают, каким шрифтом писать, и говорят, что у меня другая национальность, и объявляют меня и моих предков оплотом косности и терроризма... Я, может, плохой татарин, но человек же, в конце концов. И на такой наезд отвечу. И буду отвечать до тех пор, пока наезд не прекратится, а тот, кто наезжает, не отъедет. - Замечательно, - сказал Танчик. - А раз так, я думаю, мы можем договориться на общественных, так сказать... - Танбулат Каримович, бога ради, простите. Можно я договорю? Спасибо. Так вот, я ситуацию вижу примерно так. И наверное, не я один так это вижу. И поэтому, Танбулат Каримович, самое поганое будет, если вы с Москвой опять договоритесь, а мы все прокинемся. - Как это? - спросил Магдиев, сверля меня черными буравчиками. - Да как обычно. Мне вот сейчас тридцать... Ой, тридцать один год. - Я думал, меньше, - удивился Булкин. - Спасибо, - сказал я, не улыбаясь - достали уже комплименты по поводу моей щенячьей внешности. - Вам сорок семь, да? Разница небольшая, но существенная. Вы в комсомоле поработали, и в партию вступили, и административную специфику освоили. Значит, умеете... - Продаваться, - подсказал Танчик. - Ну, можно так сказать, можно - "находить компромиссы". Один черт: люди окажутся обманутыми. Те люди, которым на самом деле независимость как идее, они будут готовы умереть за нее. Не потому, что надо, а потому что это смысл жизни дает. А раз так, то самое прагматичное предательство заберет у людей все. Весь смысл заберет. Даже если даст взамен меньшие налоги и увеличение детских пособий. И пока есть хоть малейшая вероятность того, что дело кончится подобным сговором, я ни в чем участвовать не буду. - Логично, - сказал Магдиев после паузы. - И что тебе нужно, чтобы исключить такую вероятность? Я растерялся. Потом опять разозлился на свою простоту, так легко загоняющую меня в угол, и сказал: - Ваше обещание. Теперь растерялся Магдиев. Я заметил это с удовольствием. Гильфанов наблюдал за нами со странным выражением. Правильно, когда еще такой сюр с такими героями увидишь! - Прилюдно, на Коране или Конституции? - осведомился Булкин. - Зачем? Обычное слово. - Да... Страшный народ журналисты. Ладно, Айрат-afande*, вот тебе мое слово. Я что сказал, сделаю, и от своих обещаний не отступлю. Клянусь. Достаточно? ______________ * Господин. - Вполне, - сказал я, чувствуя себя довольно неуютно. - Так какие общественные советы вам нужны? - С обещаниями закончили? А то давай ты мне чего-нибудь... Ладно, |
|
|