"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автора

вылизывали бы после этого. Но не купили. Тоже умно: собирались ведь дружить.
А дружба - это прощение.
- Красиво, - одобрила подтянувшаяся Илька. - Сам придумал?
- Да нет, наверно. Я не придумыватель, я компилятор, - рассеянно
отмахнулся я. - Так вот...
- Генератор ты газовый, - тяжело поправил вновь восставший из праха
Ильяс.
Дания тут же пихнула его в бок и шикнула:
- Молчи уже.
Ильяс послушно вырубился.
В комнату ворвались Арслан с Нурычем. Нурыч, проворно осмотрев стол,
схватил кусок колбасы и скрылся - Гулька и пискнуть не успела. А Арслан,
подойдя к Дание, вполголоса заныл:
- Мама, я торт хочу.
- Ну, возьми кусок, потом сам сделаешь. Инсулин с тобой?
- Да, - Арслан хлопнул себя по нагрудному карману. И грустно добавил: -
Я много хочу.
Дания поцеловала его и что-то зашептала на ухо. Арслан покивал и
тихонько ускользнул к остальным пацанам. Я опять подумал, как же он похудел
за последний год. А врачи говорили: "Это даже хорошо, что так рано. Мальчик
быстро привыкнет жить на уколах, это будет для него как один из незаметных,
разумеющихся ритуалов вроде еды или похода в туалет, - а подростку или
взрослому приходится куда тяжелее". Врачи - они такие.
Я поспешно продолжил:
- Так вот. Они, значит, сняли эту "Америку", сняли еще кучу фильмов - и
выиграли холодную войну.
- Холодную войну они выиграли от богатства, - поправил меня Марат.
- Это вопрос третий. Подобное лечат подобным. Правильно, Лиля?
Кардиолог Лилька пожала плечами.
- Правильно-правильно, - сказал я. - Холодная война была в первую
голову идеологическое явление, и уже во вторую - экономическое и все такое.
Все это понимали. Но наша идеология не была завязана на реальность и на
романтику, а американская была. И вот вам результат. А сейчас, как ни крути,
тоже холодная война. И мы опять утыкаемся в ту же стенку. А выход рядом.
- То есть ты предлагаешь снять "Брат-3" и сериал "Россия" с
грамматическими ошибками в названии? - спросил Аскар.
- Да хотя бы! И я не то чтобы предлагаю. Это уже происходит явочным
порядком. Война-то уже идет. Она очень холодная как бы, но это война.
По-любому.
Ильяс сел прямо, уперев руки в колени, и, не обращая внимания на
всполошившуюся Данию, сбивчиво, но вполне внятно заговорил, глядя мне в нос
(веки у него после двух рюмок не поднимались в принципе, а сегодня этих
рюмок упало внутрь Ильяса куда больше, чем две):
- Айрат, не надо вот про это. Вообще говорить не надо, пожалуйста,
Айрат. Накаркаешь потому что, вы это умеете. А войну нам нельзя, понял? Все
можно, но только не войну.
Я хотел пошутить на тему "Пусть горит там что попало, лишь бы не было
войны", но, к счастью, не успел. Ильяс продолжил:
- В России, Айрат, инсулин не делают, никакой. Весь инсулин, Айрат,
покупают за границей. Свиной и так далее. В Америке там, Германии. У нас все