"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автораброни, которую по заплесневевшей памяти называли обкомовской. Пришлось ехать
самому, трясти удостоверением, грозить чуть ли не следственным изолятором. Все равно наглая администраторша сказала, что в нынешних условиях ("Вы же лучше меня знаете, что происходит...") она не в состоянии чего бы то ни было обещать. (Ну, правильно. А что ты в состоянии, прости господи, подумал Евсютин отрешенно.) Но если товарищ чекист подъедет в воскресенье часам к восьми вечера, то попробуем что-нибудь придумать. У Володи ни сил, ни охоты не было пугаться того, что ближе к вечеру способна придумать эта крашеная титанша. Оказалось, ничего страшного: купе, причем с одним только попутчиком. Две полки остались свободными - СВ, да и только. Евсютин поклялся себе, что натравит на этих жуликов, никак не желающих расстаться с совковыми замашками, весь УБЭП с линейным отделом - а если они будут выпендриваться, то на них вторым слоем положит транспортную прокуратуру, а третьим - обычную. Но за вечерним коньяком и легким трепом с соседом (про то, какие дурные паны Придорогин и Магдиев и как худо от этого чубам разнообразных холопов) отодвинул свои страшные планы. И совсем забыл о них, едва прибыл доложиться Фимычу. Тот сразу убрал коробку с чак-чаком и бутылку "Ханской" в стол и, зафиксировав щетинку и дорожную сумку казанца, констатировал: - Прямо с поезда? Молодцом. В гостиницу поехал бы - все планы известным местом накрылись бы. Известно тебе такое место? - Так не маленький, - удивляясь идиотскому зачину разговора, отметил Володя. - Не маленький, - подтвердил Василий Ефимович, глянув на Володю снизу вверх. - Бритва с собой? - Гвардеец! Бройся, мойся - десять минут тебе на все про все. Потом собрание. Евсютин так и пошел к туалету - с бритвой наперевес и задранными до челки бровями. Брови вернулись на законное место довольно быстро. Туалет был отремонтирован под сколь-нибудь сносный стандарт. Не европейский - европейцам обустраивать и даже оценивать конторские сортиры не дано. Но и не азиатский же - азиатам о культпоходе в тот самый сортир, где всех мочат, лучше бы только мечтать в предутренних кошмарах. У зеркал копошилась измазанная жидкой пеной пара явных коллег-командированных. Один незнакомый, зато второй, если присмотреться, Витек Семенцов из Самары. Володя познакомился с Витьком года три назад в ходе масштабной многоходовой операции против таджикских наркодельцов, которая расползлась по Поволжью и втянула пылесосом все наличные силы татарских КГБ и Госнаркоконтроля, да еще закусила оперативниками соседних регионов, которые оказались вовлечены в отдельные этапы акции. Тогда Евсютин был вероломно включен в отбывшую в Самару группу оперативников-"физиков" ("Что значит - не твоя епархия? Ты что, архиепископ? Нет пока? А кто? Контрразведка? Блестяще и удивительно. Значит, иностранцами занимаешься. Супостатами. Таджикистан - заграница? Заграница. Пушеры - супостаты? Супостаты. Вперед. А кто такой умный, будет грузить чугуний".) В его обязанности, в общем-то, ничего и не входило. Так, для массы к команде прицепили. Но в итоге именно Евсютина - а за компанию и Семенцова - пытались зарезать братья Абдуллоевы, оскорбившиеся, что клиенты-оптовики не хотят платить за высококачественный героин в мешках с тремя девятками, а тычут в нос честным поставщикам стволы |
|
|