"М.Ибрагимбеков. Крысы" - читать интересную книгу автора

лет я занималсяплаванием, а с девяти - баскетболом и греблей.
Отец говорил, что это меня подготовит к футболу. Старик очень хотел,
чтобы я стал настоящим футболистом. Он добился, у него были какие-то связи
в спортивном мире, чтобы ятренировался у лучшего нашего тренера Гвидо
Солеквани.
Впрочем, наверное, Гвидо взял бы меня и без всякой протекции: в свои
восемнадцать лет я был идеальным спортсменом.
При росте в метр восемьдесят я весил восемьдесят шесть килограммов и
порвал резиновую прокладку на двух спирометрах, прежде чем удалось
выяснить, что объем легких у меня больше восьми тысяч. Я пробегал
стометровку за десять и четыре и умудрялся выжимать штангу весом в 100
килограммов.
Тогда, как впрочем и сейчас, я не пил, не курил и не знал толком, что
такое женщина. У меня была мгновенная реакция и лошадиная выносливость.
Словом, я был идеальным сырьем для изготовления футболиста.
Гвидо Солекванн сразу поверил в мое будущее. Он после общей тренировки
с командой еще подолгу занимался сомной отдельно. Он сделал все, чтобы я
стал настоящим фут66 болистом. Гвидо Солеквани замечательный тренер, и он
создал команду, равной которой не было на континенте. Это Гвидо придумал
способ отдыха между таймами, когда уставшие, разгоряченные игроки прямо с
поля, раздеваясь на ходу, с разбегу плюхались в бассейн с горячей водой.
Бассейн был разборный, и Гвидо повсюду возил его с собой.
Через пять минут горячая вода сливалась и заменялась теплой, почти
прохладной. Это продолжалось еще пять минут, потом три минуты массажа - и
команда снова выбегала на поле такой бодрой, что второй тайм казался
разминкой перед настоящей игрой. Этот способ отдыха и еще многое другое
Гвидо придумал сам, и команда, которую он тренировал, была лучшей из всех,
что мне довелось повидать. Я еще раз повторяю, Гвидо очень в меня верил. Я
легко усваивал все, что он мне показывал, никто лучше меня не мог ударом с
двадцати метров вогнать мяч в любой верхний угол ворот, никто не умел так
финтить, как я, и никто не мог пронести мяч на голове от своих ворот до
ворот противника, как это делал я. И, умея делать все это, я не был
футболистом. Я не умел играть. Я портил игру всей команде, когда дурацки
топтался на поле, не зная, кому отпасовать мяч, я некстати путался в ногах
игрока, который вел верный голевой мяч к воротам, я не мог правильно
выбрать себе место на поле.
И каждый матч сопровождался улюлюканьем и свистом, а я отправлялся на
скамью запасных.
Постепенно эта скамья стала моим постоянным местом, я видел, что Гвидо
во мне разочаровывается. Однажды он мне сказал: - Посмотри на вот этого
полудохлого парня, которьш сейчас обрабатывает мяч. Скелет и только,
смотреть противно, а играет, как бог. Знаешь, футбол - это как пение, одним
удается, другому не запеть, хоть старайся изо всех сил. Тебе так не
кажется?
Нет, мне так не казалось. Я только не понимаю, почему Гвидо не выгнал
тогда меня из команды. Может быть, в память покойного отца. Тот при жизни
оказывал Гвидо коекакие услуги на тотализаторе.
Я старался как мог, я лез из кожи, чтобы стать игроком, но ничего не
получалось.
Весь ужас моего положения заключался в том, что я ничего не умел, я не