"Висенте Ибаньес Бласко. Рассказы (Москва - 1911) " - читать интересную книгу автора

концами, часто трагически погибающихъ подъ гнетомъ тяжелыхъ условiй,
несмотря на адскiй трудъ (дядюшка Бареттъ въ "Проклятомъ хутор", дядюшка
Тони въ "Дтоубiйцахъ"). Капитализмъ врывается даже въ двственный мiръ
Альбуферы. Лагуны засыпаются землей, шумятъ водочерпательныя машины,
недавнiе рыбаки превращаются въ земледльцевъ, общинное владнiе озеромъ
уступаетъ мсто частной собственности на землю ("Дтоубiйцы").
А на самомъ низу новаго соцiальнаго зданiя, созданнаго капитализмомъ,
ютятся въ нищет и грязи вс обойденные жизнью, вс выкинутые на улицу, вс
парiи общества, интеллигенты-неудачники, тщетно пытающiеся проложить себ
дорогу въ заколдованное царство буржуазнаго благоденствiя, и темное
оригинальное "дно" - тряпичники, браконьеры, воры, сжимающiе зловщимъ
кольцомъ нарядный городъ, сверкающiй богатствомъ и роскошью ("Дикая орда"),
Чмъ рзче дифференцируется общество на враждебные классы, тмъ ярче
вспыхиваетъ внутри его междоусобная война.
Крупная буржуазiя протягиваеть руку воинственнымъ ученикамъ Лойолы,
чтобы сообща господствовать надъ рабочей массой (Пабло Дюпонъ въ "Винномъ
склад", Санчесъ Моруэта во "Вторженiи"). Пролетарiатъ въ свою очередь
организуется въ боевые кадры его вождями. Въ большинств случаевъ это
анархисты (какъ въ странахъ съ еще слабо развитой промышленностью),- какъ
Луна ("Толедскiй соборъ" или Сальватьерре, списанный съ извстнаго анархиста
Сальвоечеа ("Винный складъ").
Все чаще классовый антагонизмъ прорывается наружу въ вид острой, порой
кровавой соцiальной борьбы.
Устраиваются грандiозные митинги, объявляются стачки и локауты,
происходятъ вооруженныя столкновенiя ("Винный складъ", "Вторженiе").
Изъ тихой идиллiи жизнь превратилась въ поле непрекращающейся битвы.

III.

Хотя Испанiя еще страна сравнительно отсталая, все же и она - даже по
словамъ Луны ("Толедскiй соборъ") - идетъ по пути "прогресса".
Старый мiръ отживаетъ съ каждымъ годомъ, теряя свою прежнюю фатальную
власть надъ жизнью и умами новыхъ поколнiй. Тни "прошлаго" исчезаютъ при свт
разгорающагося дня. "Мертвые" перестаютъ повелвать "живыми". Фнлософiя
неподвижнаго застоя уступаетъ мсто оптимистической теорiи "прогресса".
Этой врой въ вчное движенiе къ новымъ далямъ и высотамъ проникнуты
почти вс романы Бласко Ибаньеса. Въ нихъ ветъ ожиданiемъ и привтомъ новой
жизни. Въ грезахъ пьянаго "Пiавки", бредущаго вдоль озера Альбуферы
("Дтоубiйцы"), въ пламенныхъ рчахъ анархиста Луны или агитатора
Сальватьерры, въ негодующихъ размышленiяхъ и репликахъ доктора Аррести
("Вторженiе") слышится все тотъ же оптимистическiй призывъ къ будущему,
которое родится въ ореол свта и красоты изъ мрачныхъ, обрызганныхъ кровью
развалинъ прошлаго.
Этой врой въ возможность побдить темныя силы прошлаго, этой врой въ
прогрессъ дышитъ въ особенности романъ "Мертвые повелваютъ".
Донъ Хаиме Фебреръ по многимъ причинамъ склоненъ придавать власти
прошлаго слишкомъ преувеличенное значенiе. Потомокъ стараго опустившагося
знатнаго рода, слава и блескъ котораго принадлежатъ не настоящему, а
исторiи, онъ чувствуетъ себя по рукамъ и ногамъ опутаннымъ и парализованнымъ
оскуднiемъ семьи. Невозможность жениться на "чуэт" Каталин (въ силу