"Висенте Ибаньес Бласко. Покинутый парусник " - читать интересную книгу автора

больше никому не нужен.
Не то чтобы они нас догоняли, - нет, сеньор. Уж поверьте, "Забияка"
никогда не даст себя догнать при свежем ветре. Парусник мчался, как дельфин,
зарывшись носом в воду, только волны перекатывались через палубу. Но ведь на
канонерке машины и кочегар работал на славу; с каждым часом все яснее
различали мы гнавшегося за нами врага. Расстояние, впрочем, сокращалось не
так-то быстро. Конечно, случись это под вечер - темнота наступила бы раньше,
чем таможенники успели бы нас настичь; а сцапать нас в темноте не так
просто! Но впереди еще был целый день, мы шли вдоль берега, - словом, все
говорило за то, что нас поймают, прежде чем стемнеет.
Капитан не выпускал из рук руля; он понимал, что от одного
неосторожного поворота может погибнуть все дело. Вдруг белый дымок отделился
от борта канонерки, и мы услышали грохот пушечного выстрела. Ядра нам
увидеть не пришлось, и мы весело расхохотались, гордясь, что враг так
необычно и шумно нас приветствует.
Грянул новый пушечный выстрел, только на этот раз с канонерки целились
похитрее. Свистящее ядро огромной птицей пролетело над парусником - и мачта
рухнула, угодив по ноге одному из команды; взметнулись обрывки канатов,
поникли клочья паруса. Тут, признаюсь, мы малость струсили. Впереди маячила
тюрьма... Черт возьми! Попасть за решетку наравне с грабителями лишь за то,
что ты честным трудом зарабатываешь кусок хлеба для семьи, - это, пожалуй,
пострашней, чем выдержать ночную бурю! Однако капитан "Забияки" стоил не
меньше своего парусника.
- Не робей, ребята! Доставай запасной парус. Шевелись проворней - и
будет порядок.
Повторять дважды нам не пришлось, а проворства у нас было хоть
отбавляй. Бедняга со сломанной ногой корчился на корме, как ящерица, громко
охая и умоляя ради всех святых подать хоть глоток воды. Но нам было не до
него и, прикинувшись глухими, мы молча распутывали снасти; не прошло и
десяти минут, как новый парус уже взвился вверх.
Капитан изменил курс. Бесполезно было в море бороться против врага,
который идет под парами и плюется ядрами. К берегу, а там что бог даст!
Мы шли на Торресалинас, в наш родной поселок, где у каждого из нас было
полно друзей. Увидев, что мы повернули к берегу, канонерка прекратила
стрельбу. Враг считал нас погибшими и, уверенный в победе, больше не
торопился. Толкавшийся на берегу народ заметил нас, и весть о том, что
"Забияка" идет к берегу, а за ним гонится канонерка, вмиг облетела поселок.
Надо было видеть, что тут поднялось! Настоящая буря, поверьте,
кабальеро. Ведь половина поселка с нами в родстве, а остальные так или иначе
кормились от нашего "дела". Берег кишел людьми, как муравейник. Мужчины,
женщины и дети с тревогой следили за нами. Когда же "Забияка", напрягая
последние силы, устремился вперед, оставив далеко позади себя канонерку,
раздался громкий крик торжества: было ясно, что мы выиграли у противника не
меньше, чем полчаса времени.
Сам алькальд вышел на берег, чтобы оказать нам поддержку и помощь. А
карабинеры, отличные парни, жившие среди нас почти как свои, отошли в
сторонку, - они понимали, в чем дело, и не хотели идти против бедняков.
- К берегу, ребята! - закричал наш капитан. - Выбрасывайся на берег!
Самое важное - спасти тюки и людей. А наш "Забияка" уж как-нибудь выпутается
из беды.