"Дмитрий Хван. Зерно жизни (часть 2) " - читать интересную книгу автора

людей Шеина. Помимо Семёна Прозоровского, Артемия Измайлова и Михаила
Белосельского в тайну истинного положения бывшего главного воеводы Шеина был
посвящён и князь Несвицкий Даниил Матвеевич, товарищ Семёна Васильевича.
В общих чертах уже был составлен примерный план взятия Смоленска и
дальнейшей его обороны. Измайлов прямо выложил то, что осадные пушки должны
прибыть вскоре, не иначе как завтра. Сын его, Василий, уже должен встретить
обоз и возвращаться с пушками, в числе коих были 'Волк', 'Пасынок' и
'Инрог', стрелявшие ядрами под пуд и более. И что времени у них до осени,
когда придёт армия короля Владислава в пятнадцать тысяч воинов.
- Вчера я отправил в Каширу и Москву гонцов, с тем, что ожидается
переправа татарских орд Мубарека, в начале лета. Надо будет сдержать их на
Оке, дабы они не выжгли московские украйны. Роман Юрьев, воевода каширский
должон внять слову моему, я отписал ему, будто бы взятый во языци ляшский
воевода поведал мне о сём. А крымчаки и верно что по накупке Владислава
пойдут, дабы отвлечь войска от Смоленска.
Трое его товарищей ошеломлённо молчали, лишь князь Несвицкий, кашлянув,
задал вопрос:
- Артемий Васильевич, оно конечно, весьма занятно, что ты проведал
столь полезные нашему отечеству сведения... Но, чёрт побери, как?! Никаких
ляшских воевод в языцах не было. А Гонсевского зарубили без допросу!
- Не буду утаивать от вас, разлюбезные други, мою тайну. Но сперва
учиню с вас спрос - клянётесь ли хранить сие в тайне и не выдавать её не
врагу ни другу впредь. Токмо четверо нас и будут знать тайну мою?
- Клянусь, Артемий Васильевич, - по очереди произнесли заговорщики.
- Вот, читайте сие внимательно, - Измайлов достал из потайного кармана
мягкий кожаный мешочек, свёрнутый в трубочку, расправил его на столе и
раскрыл, словно книгу.
Письмо, написанное убористым почерком на трёх листах, негромко читал
Несвицкий. Прозоровский сосредоточенно слушал, поглаживая бороду,
Белосельский немигающим взором оглядывал товарищей, Измайлов же одними
губами повторял крепко заученное уже послание.

Раннее утро следующего дня.

Зябкое утро, никак не отогревшее выглянувшим солнцем замёрзшую за ночь
землю, резкий пронизывающий ветер, лужицы с замёрзшей корочкой в следах от
лошадиных копыт и в накатанных колёсами многочисленных телег колеях.
Греющиеся у костров озябшие за ночь стрельцы, немецкие наёмники, обозники и
фуражиры, часто хлопающая на ветру ткань шатров. Вот сгрудилась у костра
группа стрельцов, отливающие пули, на них косится идущий мимо хмурый
мужик-обозник, ведущий под уздцы лошадёнку, натужно тянущую телегу с
дровами. Голые деревья, ждущие тепла от пасмурных и щедрых на холодную
морось небес, качались на ветру, следуя его причудливым порывам.
Подалече, в туманной дымке, высились казавшиеся неприступными стены и
башни Смоленской крепости. Пока город был в польской оккупации, ляхи успели
подлатать стены, построить пятиугольную земляную крепость, на месте
взорванной ими же Грановитой башни, устроить в крепости пять бастионов, из
них три наружи и два - смотрящие внутрь крепости. Полуразрушенные в прошлую
осаду башни были разобраны, а материал пошёл на мощение внешних бастионов и
доводке разрушенных стен до земляных валов крепости. Кроме того, к