"Дейв Хатчинсон. Тир-на-нОгг " - читать интересную книгу автора

первыми сигаретами в мерцании цветного телевизора Сони, чья горизонтальная
развертка непрерывно дергалась, и он рассказал мне историю Кухулина.
Кухулин - величайший из кельтских героев. В последней своей битве,
смертельно раненый, он привязал себя к столбу, чтобы умереть стоя, с мечом в
руках. Никто не отваживался подойти к нему близко, пока ворон не уселся ему
на плечо, и Кухулин отправился в Тир-на-нОгг.
"Тир на что?", закашлялся я.
"Тир-на-нОгг", повторил он. "Страна Юности. Кельтская Валгалла, куда
уходят герои." Он смотрел на меня печально. "Единственная проблема в том,
что надо быть мертвым, чтобы можно было пойти туда." Он затушил сигарету,
рассеянно отгоняя дым ладонью и глядя в телевизор. "Не уверен, что мне это
понравится."


x x x
Вообще говоря, именно интерактивы привели его к искусственному
интеллекту. Он никогда ими не был удовлетворен. Он вечно твердил, что
персонажи в программах не являются по-настоящему автономными. Они действуют
по фиксированному набору логических правил, и любой достаточно смышленый,
чтобы вычислить эти правила, может всегда победить в игре. В настоящем
интерактиве, говорил он, персонажи были бы нелогичны, ограниченны, жадны,
боязливы, попросту глупы. Другими словами, это были бы реальные живые люди.
Поначалу у него была маленькая консоль Телефункен, которая представляла
собой индукционный шлем для передачи нейральных импульсов компьютера в мозг.
Позднее, когда начали приходить деньги, он слетал в Базель и сделал
постоянный параллельный разъем, установленный в основании черепа, поэтому
ему больше не требовался индукционный шлем, однако он все еще находил самые
замысловатые интерактивы несколько простецкими. Он вечно твердил, что хочет
написать совершенный интерактив, что-то воистину сильное.
К этому времени неуклюжий неприкаянный подросток переживал поздний
расцвет, превращаясь в высокого, симпатичного, самоуверенного молодого
человека, ставшего знаменитым в двадцать пять лет своими тезисами о машинном
разуме. Его называли "новым Тьюрингом", полиматом выдающихся способностей, а
все, что я мог сделать - это подкрасться к нему сзади и воткнуть альпеншток
в чертову розетку в его затылке.
Он засмеялся: "Тебе действительно не хватает воображения."
"Действительно не хватает", кисло согласился я, глядя в свою кружку
пива.
Он снова засмеялся: "Вот что мне нравится в тебе, Мартышка. Ты тотально
прозаичен."
"А это на что-то повлияет?", с интересом спросил я. "Если я
действительно воткну туда что-нибудь?"
Он посмотрел задумчиво, положил руку на затылок и провел пальцами по
крошечной заслонке от пыли на разъеме. "Будет больно", признался он секунду
спустя.
Я хихикнул и сделал глоток пива. "Тотально прозаичен, да?"
"Тебя также завалят исками и судебными повестками от компании",
продолжал он. "Ты знаешь, что с точки зрения страховки Мона Лиза и я стоим
абсолютно одинаково?"
"Как мило для вас обоих."