"Гарри Поттер и Орден Феникса" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоан Кэтлин)

Глава 34. Отдел тайн

Гарри крепко взялся за гриву ближайшего фестрала, намотал ее на руку, потом встал на пенек и неуклюже вскарабкался на шелковистую лошадиную спину. Конь не возражал — он только повернул к нему голову, оскалил клыки и попытался снова полизать его мантию.

Оказалось, что можно упереться коленками в основания крыльев летучего коня — сидеть так было довольно удобно. Устроившись, Гарри оглянулся на товарищей. Невилл уже навалился животом на спину соседнего фестрала, но никак не мог перекинуть через нее свою коротенькую ногу. Полумна уселась на своего коня боком и спокойно расправляла мантию, словно такое путешествие было для нее самым обычным делом. Однако Рон, Гермиона и Джинни до сих пор не сдвинулись с места — они замерли, глядя в пространство с раскрытыми ртами.

— Ну? — спросил он.

— Как мы, по-твоему, на них сядем, — слабым голосом спросил Рон, — если их даже не видно?

— О, это совсем просто, — сказала Полумна, с готовностью соскальзывая со своего фестрала и направляясь к ним. — Идите сюда...

Она подвела ребят к другим фестралам, стоящим неподалеку, и по очереди помогла им взобраться на их спины и нащупать руками гривы, — при этом вид у всех троих был очень испуганный. Посоветовав им держаться крепче, Полумна вернулась обратно.

— Это безумие, — пробормотал Рон, осторожно проводя свободной рукой по шее своего коня. — Безумие... Эх, если б я мог его видеть...

— Наоборот, считай, что тебе повезло, — мрачно заметил Гарри. — Ну что, все готовы?

Пятеро друзей кивнули в ответ, и он увидел, как напряглись под мантиями их колени.

— Хорошо, тогда...

Он посмотрел вниз, на черную лоснящуюся голову своего фестрала, и сглотнул.

— Тогда в Министерство магии, ко входу для посетителей... в Лондон... — неуверенно сказал он. — Э-э... если вы знаете дорогу...

Несколько секунд фестрал под ним не шевелился. Затем его мощные крылья распахнулись, чуть не сбросив Гарри на землю, конь слегка присел и взмыл вверх так резко и круто, что Гарри пришлось прижаться к нему всем телом, иначе он соскользнул бы назад с его костистого крупа. Закрыв глаза, он приник лицом к шелковой гриве, и они вырвались из-под лесного полога навстречу кроваво-красному закату.

Гарри казалось, что он никогда еще не передвигался так быстро. Фестрал пронесся над замком, почти не взмахивая крыльями; холодный ветер бил Гарри в лицо. Он обернулся, прищурившись, и увидел позади своих товарищей; все они пригнулись как можно ниже, уткнувшись в шеи своих фестралов, чтобы уберечься от ветра.

Миновали территорию школы, потом Хогсмид; Гарри видел, как скользят внизу горы и ущелья. В наступающих сумерках маленькими гроздьями зажглись огни деревень; затем внизу показалась извилистая дорога с одиноким автомобилем, пробирающимся среди холмов...

— Ну и чудеса! — донесся до него откуда-то сзади еле слышный крик Рона, и он подумал, как это, должно быть, странно — лететь в поднебесье без всяких видимых средств передвижения.

Сумерки сгущались; на ярко-фиолетовом, стремительно темнеющем небе загорелись крошечные серебряные звездочки. Теперь единственными ориентирами, по которым они могли судить о скорости и высоте полета, были огни магловских городков. Крепко вцепившись в гриву коня, Гарри мысленно умолял его нестись еще быстрее. Сколько времени протекло с тех пор, как он увидел Сириуса на полу в Отделе тайн? Хватит ли у Сириуса сил, чтобы дождаться помощи? Правда, Гарри был убежден, что Сириус пока не умер и не сделал того, чего требовал от него Волан-де-Морт, — ведь при любом из этих исходов он сам наверняка почувствовал бы ярость или ликование Волан-де-Морта, а его шрам заболел бы так же сильно, как в ночь нападения на мистера Уизли.

Все дальше и дальше летели они в густеющей тьме; лицо Гарри застыло от холода, ноги, крепко сжимающие бока фестрала, онемели от напряжения, но он не отваживался переменить позу, боясь соскользнуть назад; уши его заложило от неумолчного воя воздушных потоков, а губы высохли и замерзли на пронизывающем ночном ветру. Он уже утратил всякое чувство расстояния и надеялся только на зверя под собой, а тот, по-прежнему едва шевеля крыльями, целеустремленно мчался вперед сквозь ночной мрак.

Только бы не опоздать...

Он еще жив, еще борется, я знаю...

Если Волан-де-Морт поймет, что Сириус не сдастся...

Я бы это почувствовал...

У Гарри подхватило кишки: фестрал вдруг круто пошел вниз, и Гарри даже сполз на дюйм-другой ближе к его шее. Наконец-то они спускаются... Ему померещилось, что сзади кто-то крикнул, и он быстро обернулся с риском для жизни, но не увидел ничего похожего на падающее тело... Наверное, их, как и его самого, просто испугала внезапная смена направления.

Желтые огоньки со всех сторон приближались, становясь все больше и круглее; уже можно было различить крыши домов, яркие фары автомобилей, похожие на светящиеся глаза насекомых, бледные желтые квадратики окон. Вдруг, совершенно неожиданно, на них понеслась мостовая; собрав последние силы, Гарри вцепился в гриву фестрала и съежился, ожидая удара, однако фестрал коснулся земли легко, как тень, и Гарри сразу соскользнул с его спины. Оглядевшись, он увидел переполненный мусорный бак, по-прежнему стоящий рядом с разбитой телефонной будкой, — в тусклом оранжевом свете фонарей и будка, и бак казались черными.

Рон приземлился неподалеку от него и тут же мешком свалился со своего фестрала на мостовую.

— Чтоб я еще раз... — пробормотал он, с трудом вставая на ноги. Затем попытался было отойти от своего невидимого коня, но по ошибке наткнулся на его круп и чуть не упал снова. — Нет уж, спасибо... хуже этого я ничего...

Гермиона и Джинни опустились с небес по обе стороны от него; и та и другая спешились с чуть большим изяществом, чем Рон, но и они, очутившись на твердой земле, явно почувствовали облегчение. Невилл спрыгнул со своего коня, весь дрожа, зато Полумна соскользнула на мостовую без малейшего труда.

— Куда теперь? — спросила она у Гарри с вежливым любопытством, точно речь шла всего лишь об интересной экскурсии.

— Сюда. — Благодарно потрепав по холке своего фестрала, Гарри быстро прошел к покосившейся телефонной будке и открыл дверцу. — Скорее! — поторопил он друзей, увидев, что они медлят.

Рон и Джинни покорно забрались внутрь, за ними в будку втиснулись Гермиона с Невиллом и Полумной. Кинув прощальный взгляд на фестралов, которые принялись рыться в мусорном баке, ища съедобные отбросы, Гарри шагнул в будку вслед за Полумной.

— Кто там ближе к аппарату? Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два!

Вывернув руку, Рон с трудом дотянулся до диска. Когда он набрал последнюю цифру, в будке зазвучал прохладный женский голос:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, — скороговоркой произнес Гарри, — Джинни Уизли, Невилл Долгопупс, Полумна Лавгуд... Мы здесь, чтобы спасти человека, если только ваше Министерство не сделает этого раньше нас!

— Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.

В углубление для возврата неиспользованных монет высыпалась горсть значков. Гермиона сгребла их и молча протянула Гарри через голову Джинни; он взглянул на верхний и прочел: «Гарри Поттер, спасательная миссия».

— Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

— Хорошо! — громко сказал Гарри. Его шрам снова засаднило. — Теперь мы наконец можем войти?

Пол телефонной будки содрогнулся, и мостовая поплыла вверх мимо ее стеклянных стенок. Роющиеся в мусоре фестралы скрылись из виду; над головами шестерых друзей сомкнулась тьма, и с глухим скрежещущим звуком они канули в недра Министерства магии.

Вскоре на их ноги упал тонкий луч мягкого золотистого света и, расширяясь, пополз вверх. Гарри присел и, насколько позволяла теснота, взял свою палочку на изготовку, высматривая сквозь стекло, кто или что ждет их в атриуме. Однако зал, похоже, был абсолютно пуст. Сейчас освещение здесь было слабее, чем днем: в каминах вдоль стен не горел огонь, но когда лифт плавно остановился, Гарри увидел, что золотые символы по-прежнему совершают на переливчато-синем потолке сложные волнообразные движения.

— Министерство магии желает вам приятного вечера, — произнес женский голос.

Дверца телефонной будки распахнулась; Гарри, а за ним и Невилл с Полумной вывалились наружу. Тишину, царящую в атриуме, нарушал только ровный шум воды в золотом фонтане — это журчали струи, изливающиеся в бассейн из палочек чародея и волшебницы, кончика стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа-домовика.

— Пойдем, — тихо сказал Гарри, и все шестеро двинулись в конец зала. Гарри шагал впереди. Они миновали фонтан и подошли к столу, за которым когда-то сидел дежурный колдун, взвесивший палочку Гарри, а теперь было пусто.

Гарри встревожился: он был уверен, что здесь должен сидеть дежурный, уверен, что его отсутствие — зловещий знак, и это дурное предчувствие усилилось, когда они прошли через золотые ворота к лифтам. Он нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и ребята шагнули внутрь. Гарри ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз. В первый раз, придя сюда с мистером Уизли, Гарри не заметил, сколько шума от этих лифтов; теперь он подумал, что шум наверняка перебудоражил всю охрану здания, но тут лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решетки разошлись в стороны. Они выбрались в коридор, где все было неподвижно — только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов.

Гарри повернул к простой черной двери. На протяжении долгих месяцев он видел ее во сне — и вот наконец увидел наяву.

— Идем, — шепнул он и повел их по коридору. Прямо за ним шла Полумна, озираясь по сторонам с чуть приоткрытым ртом. — Погодите, — сказал Гарри, останавливаясь в нескольких шагах от двери. — Может... может, кому-нибудь из нас лучше побыть здесь... и в случае тревоги предупредить...

— И как же ты услышишь наш сигнал? — подняв брови, спросила Джинни. — К тому моменту ты можешь оказаться за милю отсюда.

— Мы пойдем с тобой, Гарри, — сказал Невилл.

— И нечего терять время, — твердо добавил Рон. Гарри по-прежнему не хотел брать с собой всех, но ему не оставили выбора. Он снова обернулся к двери, пошел вперед, и, точно как во сне, она распахнулась перед ним и его товарищами.

Они очутились в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.

— Кто-нибудь, закройте дверь, — тихо попросил Гарри.

Он пожалел об этом сразу же, как только Невилл выполнил его просьбу. Отрезав себя от освещенного факелами коридора, они на мгновение перестали видеть что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу.

Во сне Гарри всегда уверенно пересекал комнату и входил в противоположную дверь. Но здесь дверей было не меньше дюжины. Пока он смотрел на них, пытаясь решить, какая ему нужна, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась.

Гермиона схватила Гарри за руку, видимо, испугавшись, что и пол у них под ногами начнет двигаться, но этого не произошло. Однако стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп; затем, так же внезапно, рокот стих и все снова замерло в неподвижности.

В глазах у Гарри все еще стояли синие полосы — больше он пока ничего не видел.

— Чего это она? — боязливо спросил Рон.

— Наверное, это для того, чтобы мы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказала Джинни.

Гарри сразу понял, что она права. Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на черном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг.

— Как же мы выберемся? — с тревогой спросил Невилл.

— Пока что это неважно, — решительно сказал Гарри, мигая, чтобы избавиться от синих полос перед глазами, и сжимая палочку еще крепче, чем раньше. — Нам не понадобится уходить отсюда, пока мы не найдем Сириуса...

— Только не вздумай его звать! — взволнованно сказала Гермиона, но этот совет был абсолютно лишним: интуиция и так подсказывала Гарри, что надо вести себя как можно тише.

— Куда теперь, Гарри? — спросил Рон.

— Я не... — начал Гарри. Потом сглотнул. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в темную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как... играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу ее. Пошли.

Вместе с друзьями, не отстающими от него ни на шаг, он направился к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую руку на ее прохладную блестящую поверхность, он поднял палочку, чтобы его не застали врасплох, затем толкнул дверь.

Она легко распахнулась.

После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, показался им очень ярким, хотя здесь не было тех танцующих, мерцающих бликов, которые Гарри видел во сне. Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую ее середину, — наполненный темно-зеленой жидкостью, он был так велик, что все они свободно могли бы в нем искупаться. Приглядевшись, они заметили, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья.

— Что это за штуки? — прошептал Рон.

— Не знаю, — сказал Гарри.

— Может, рыбы? — предположила Джинни.

— Вододышащие личинки! — возбужденно сказала Полумна. — Папа говорил, что в Министерстве выращивают...

— Нет, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. — Это мозги.

— Мозги?

— Да... Интересно, что они с ними делают?

Гарри тоже подошел и стал рядом с ней. Действительно, теперь, когда он глядел на них с близкого расстояния, ошибки быть не могло. Зловеще поблескивая, они то выплывали из глубин зеленой жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты.

— Пойдем отсюда, — сказал Гарри. — Это не та комната. Надо проверить другую дверь.

— Здесь тоже есть двери, — заметил Рон, обводя рукой стены. У Гарри упало сердце: какой же он огромный, этот Отдел тайн!

— Во сне я выходил из темной комнаты и сразу попадал во вторую, — сказал он. — По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда.

Они снова вернулись во тьму круглой комнаты; теперь вместо синих огненных полос перед глазами у Гарри плавали призрачные комья мозгов.

— Стойте! — вдруг сказала Гермиона, когда Полумна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. — Флагрейт!

Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда все опять затихло, огненный крест не потух — он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли.

— Молодец, — сказал Гарри. — Ладно, давайте проверим эту...

Он снова пересек комнату и толкнул противоположную дверь, держа палочку наготове; друзья последовали за ним.

Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты, — глядя на них, Гарри вспомнил зал заседаний, где его судил Визенгамот. Однако тут вместо стула с цепями на дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней — каменная же арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она еще не рассыпалась в пыль. Проем арки, стоящей на платформе без всяких дополнительных опор, был закрыт изорванным черным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись.

— Кто здесь? — спросил Гарри, спрыгивая на следующую скамью. Никто ему не ответил, но занавес в арке по-прежнему зыбился, точно колеблемый легким ветерком.

— Осторожно! — шепнула Гермиона.

Гарри спустился по крутым уступам до самого дна каменной ямы и медленно двинулся к платформе. Его шаги сопровождало громкое эхо. Отсюда, снизу, островерхая каменная арка казалась гораздо выше. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошел.

— Сириус? — снова подал голос Гарри. На этот раз он говорил тише, поскольку был совсем близко.

У него было очень странное чувство — будто по ту сторону занавеса, прямо за аркой, кто-то стоит. Сжав палочку как можно крепче, он стал боком пробираться вдоль платформы, но там никого не оказалось: он снова увидел изорванный черный занавес, только с другой стороны.

— Пойдем, — окликнула его Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. — Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдем отсюда.

Вид у нее был испуганный — гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги, — но Гарри показалось, что в этой арке, несмотря на всю ее ветхость, есть своеобразное очарование. Она пробудила в нем любопытство: у него возникло сильное желание подняться на платформу и пройти сквозь эту мягко колышущуюся вуаль.

— Пойдем, Гарри, пожалуйста! — повторила Гермиона еще настойчивее.

— Сейчас, — сказал он, но не тронулся с места. Его ушей только что достигли странные звуки. Это был слабый шепот или ропот, словно по ту сторону занавеса тихо переговаривались какие-то люди.

— Что вы говорите? — спросил он так громко, что его слова эхом прокатились по всему помещению.

— Никто ничего не говорил, Гарри! — сказала Гермиона, шагнув к нему.

— Кто-то шепчет там, сзади, — сказал он, нахмурившись, и чуть отодвинулся от нее, не давая взять себя за руку. — Это ты, Рон?

— Я здесь, дружище, — отозвался Рон, появляясь сбоку от платформы.

— Неужели вы ничего не слышите? — удивленно спросил Гарри, поскольку тихий ропот усиливался; неожиданно для себя Гарри заметил, что уже стоит одной ногой на платформе.

— Я тоже их слышу, — сказала Полумна, подойдя к ним с другой стороны. Она не сводила глаз с колеблющегося занавеса. — Там, внутри, кто-то есть!

— Что значит «внутри»? — осведомилась Гермиона, спрыгивая с нижней скамьи. Она говорила гораздо более сердито, чем того требовала ситуация. — Там нет никакого «внутри» — это просто арка, туда никто не поместится. Хватит, Гарри, пойдем отсюда...

Она схватила его за локоть и потянула, но он не послушался.

— Гарри, мы пришли сюда ради Сириуса! — сказала она высоким, напряженным голосом.

— Ради Сириуса... — повторил Гарри, как зачарованный глядя на волнующийся занавес. — Да-да...

Что-то наконец встало на место у него в мозгу — Сириуса взяли в плен, его пытают, а он здесь таращится на эту арку...

Он отступил от платформы на несколько шагов и с трудом оторвал взгляд от занавеса.

— Пошли, — сказал он.

— О чем я тебе и... ну ладно, идем! — сказала Гермиона и первой начала взбираться по каменным ярусам. По другую сторону амфитеатра стояли Джинни с Невиллом — они тоже смотрели на занавес, как загипнотизированные. Без единого слова Гермиона взяла за руку Джинни, а Рон — Невилла; потом они решительно повели их по ступеням вниз и вместе с ними поднялись обратно к двери.

— Как по-твоему, что это за арка? — спросил Гарри у Гермионы, когда они вновь очутились в круглой темной комнате.

— Не знаю, но я уверена, что она опасна, — твердо сказала Гермиона, опять помечая дверь огненным крестом.

Еще раз закружились и замерли стены. Гарри наугад выбрал третью дверь и толкнул ее. Она не поддалась.

— В чем дело? — спросила Гермиона.

— Здесь заперто, — ответил Гарри и налег на дверь всем своим весом, но безрезультатно.

— Стало быть, это она, да? — возбужденно сказал Рон, присоединяясь к Гарри и тоже пытаясь взломать дверь. — Точно она — иначе и быть не может!

— Отойди! — резко сказала Гермиона. Направив палочку на то место, где у обычной двери был бы замок, она сказала: — Алохомора!

Ничего не произошло.

— У меня же есть нож! — воскликнул Гарри. Вынув из мантии нож Сириуса, он вставил его в щель между дверью и стеной. Остальные нетерпеливо смотрели, как он проводит им по щели сверху донизу, вынимает его и снова толкает дверь плечом. Но она оказалась так же крепко заперта, как и вначале. Больше того — взглянув на нож, Гарри обнаружил, что его лезвие расплавилось.

— Ладно, эту дверь мы пропустим, — решительно сказала Гермиона.

— А что, если она-то нам и нужна? — спросил Рон, глядя на дверь со смешанным выражением опаски и страстного любопытства.

— Этого не может быть, ведь Гарри во сне всюду проходил свободно, — пояснила Гермиона, в очередной раз помечая дверь огненным крестом.

Гарри опустил бесполезную рукоятку загубленного ножа обратно в карман.

— Знаете, что там могут прятать? — жадно спросила Полумна, когда стены снова пришли в движение.

— Очевидно, какое-нибудь блеющее чудо, — пробормотала Гермиона себе под нос, и у Невилла вырвался короткий нервный смешок.

Стены замерли, и Гарри с растущим чувством отчаяния распахнул следующую дверь.

— Вот оно!

Он сразу узнал это место по танцующему, искрящемуся бриллиантовому свету. Когда глаза Гарри привыкли к блеску, он увидел, что со всех сторон на него смотрят циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.

— Сюда!

Теперь, когда они наконец оказались на верном пути, сердце у Гарри неистово колотилось; он быстро зашагал по узкому проходу между рядами столов, направляясь, как это было и во сне, прямо к источнику света — хрустальному сосуду высотой с него самого, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра.

— Ой, смотрите! — воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда.

Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.

— Не останавливайся! — резко сказал Гарри, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку.

— Сам-то сколько проторчал у своей дурацкой арки! — огрызнулась она, но все же пошла за ним дальше, к единственной двери позади хрустального сосуда.

— Вот оно, — снова сказал Гарри. Сердце забилось так быстро и сильно, что его стук почти мешал ему говорить. — Нам сюда...

Он оглянулся на своих друзей — все они достали палочки и сделались серьезными и взволнованными. Он снова повернулся к двери и толкнул ее. Дверь открылась.

Они наконец нашли то, что искали, — зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно.

Гарри осторожно шагнул вперед и заглянул в один из сумрачных проходов между стеллажами. Он ничего не услышал и не заметил ни малейшего движения.

— Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона.

— Да, — шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду. Там, под канделябром с горящими синим огнем свечами, поблескивали серебряные цифры — тройка рядом с пятеркой.

— По-моему, надо идти вправо, — прошептала Гермиона, вглядываясь в полумрак. — Да... вон пятьдесят четвертый ряд...

— Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри.

Они украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки.

Они миновали восемьдесят четвертый ряд... потом восемьдесят пятый... Гарри прислушивался изо всех сил, стараясь уловить малейший шорох, но Сириусу могли заткнуть рот кляпом или он потерял сознание...

—А может быть, — сказал непрошеный голос в его сознании, — он уже мертв...

«Я бы это почувствовал, — сказал он себе. Теперь его сердце билось под самым горлом. — Я бы уже знал...»

— Девяносто семь! — прошептала Гермиона.

Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было.

— Он в дальнем конце, — сказал Гарри. Во рту у него вдруг слегка пересохло. — Отсюда разве увидишь...

И он повел их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками — некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием...

— Он должен быть где-то здесь, — прошептал Гарри, каждую секунду ожидавший увидеть в темноте скорчившуюся на полу фигуру Сириуса. — Вот-вот дойдем... мы уже совсем близко...

— Гарри, — осторожно окликнула его Гермиона, но он не захотел ей отвечать. Во рту у него было совсем сухо.

— Кажется... где-то... здесь, — сказал он.

Они достигли конца ряда, тускло освещенного канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина.

— А вдруг он... — хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. — Или, например... — Он торопливо шагнул к следующему.

— Гарри, — снова сказала Гермиона.

— Чего? — буркнул он.

— Я... я не думаю, что Сириус здесь.

Остальные молчали. Гарри не хотелось смотреть на них. Ему было тошно. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь! Ведь именно это место Гарри видел во сне...

Он побежал вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди. Пусто... опять пусто... Он развернулся и побежал в другую сторону, мимо своих молчащих товарищей. Нигде не было ни следа Сириуса, не заметил он и признаков недавней борьбы.

— Гарри! — позвал Рон.

— Что?

Он не хотел слушать, что скажет Рон; не хотел слышать, как Рон скажет ему, что он глупец, или предложит вернуться обратно в Хогвартс, но он чувствовал, как жар заливает ему лицо, и сейчас с удовольствием шмыгнул бы в темноту и сидел там долго-долго, прежде чем подняться в залитый светом атриум и встретить обвиняющие взгляды друзей...

— Ты видел это? — спросил Рон.

— Что? — повторил Гарри, но на этот раз с жадным нетерпением — наверное, речь шла о знаке, говорящем, что Сириус был здесь, о ключе к разгадке. Он подбежал к концу девяносто седьмого ряда, где маленькой кучкой стояли остальные, но увидел там только Рона, взгляд которого был прикован к одному из пыльных стеклянных шариков на полке.

— Ну? — мрачно спросил Гарри.

— Тут... тут твое имя, — сказал Рон.

Гарри придвинулся ближе. Рон указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли — похоже, никто не трогал его уже много лет.

— Мое имя? — озадаченно переспросил Гарри.

Он сделал еще шаг вперед. Поскольку Рон был выше его ростом, Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть надпись на пожелтевшем ярлычке, приклеенном к полке точно под стеклянным шариком. На нем тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата — примерно шестнадцать лет тому назад, — а под ней стояло:

Гарри уставился на ярлычок.

— Что это значит? — спросил Рон. В голосе его звучала тревога. — Почему здесь стоит твое имя?

Он посмотрел на другие ярлычки, приклеенные к той же полке.

— А меня тут нет, — недоуменно сказал он. — И никого из остальных тоже.

— Гарри! По-моему, тебе лучше его не трогать, — резко сказала Гермиона, когда он протянул к шарику руку.

— Почему? — спросил он. — Ведь это имеет ко мне отношение!

— Не надо, Гарри, — внезапно сказал Невилл. Гарри посмотрел на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе.

— Но здесь мое имя, — сказал Гарри.

И, поддавшись безрассудному порыву, он сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика. Он думал, что она будет холодной, но это оказалось не так. Наоборот, впечатление было такое, будто шарик много часов пролежал на солнце, точно внутреннее свечение согревало его. Ожидая чего-то необычного и даже надеясь на то, что сейчас произойдет какое-нибудь эффектное, волнующее событие, которое сможет-таки оправдать их долгое и опасное путешествие, Гарри снял стеклянный шарик с полки и вгляделся в него.

Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Гарри, наблюдая за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль.

И тут, прямо за их спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова:

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.