"Гарри Поттер и Орден Феникса" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоан Кэтлин)

Глаав 16. В «Кабаньей голове»

Две недели Гермиона не заводила разговора о том, чтобы Гарри учил их защите от Темных искусств. Наказания у Амбридж закончились (он сомневался, что врезавшиеся в руку слова когда-нибудь сотрутся полностью). Рон побывал еще на четырех тренировках, и на последних двух на него не кричали. Все трое сумели добиться исчезновения мышей на трансфигурации (Гермиона научилась даже убирать котят). Но бурным ветреным вечером в конце сентября, когда они втроем сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снегга, тема эта всплыла снова.

— Слушай, Гарри, — вдруг сказала Гермиона, — ты больше не думал о защите от Темных искусств?

— Думал, конечно, — сварливо отозвался Гарри. — Как тут не думать, когда нас учит эта карга.

— Нет, насчет того, о чем мы с Роном тебя...

Рон бросил на нее тревожный, угрожающий взгляд. Она в ответ нахмурилась.

— Ладно, о чем я тебя просила, — учить нас.

Гарри медлил с ответом. Он сделал вид, будто вчитывается в страницу «Азиатских противоядий», — ему не хотелось делиться своими мыслями.

А передумал он за две недели немало. Порой — как и в первую ночь, когда об этом заговорила Гермиона, — идея казалась ему безумной. Но иногда начинал думать о заклинаниях, которые помогли ему больше всего при встречах с Темными существами и Пожирателями смерти, и подсознательно строил планы уроков...

— Да, — сказал он наконец, когда уже нельзя было притворяться, что занят «Азиатскими противоядиями», — немного думал.

— И что?

— Не знаю, — сказал Гарри, оттягивая решительный разговор. Он взглянул на Рона.

— Мне эта мысль с самого начала понравилась, — охотно вступил в разговор Рон, убедившись, что Гарри не намерен ругаться.

Гарри поерзал в кресле.

— Вы же слышали: во многом это было везение, правильно?

— Да, Гарри, — мягко сказала Гермиона, — но все равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Темных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью осуществить заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники. Виктор всегда говорил...

Рон обернулся к ней так резко, что чуть не вывихнул шею. Он потер затылок — Да? Что сказал Вики?

— Хо-хо, — скучающим тоном отозвалась Гермиона. — Он сказал: Гарри делает то, чего он не умеет. А он был на последнем курсе Дурмстранга.

Рон посмотрел на нее с подозрением.

— Ты что, до сих пор поддерживаешь с ним связь?

— Ну и что из того? — невозмутимо ответила Гермиона, хотя лицо у нее чуть порозовело. — Можно ведь дружить по переписке.

— Он не только по переписке хотел дружить.

Гермиона раздраженно тряхнула головой и, не обращая внимания на Рона, который продолжал есть ее взглядом, сказала Гарри:

— Ну, что? Будешь нас учить?

— Только тебя и Рона, да?

— Ну... — Гермиона как будто опять заробела. — Только ты не бесись. Гарри, я правда думаю, ты должен научить всех, кто захочет учиться. Мы же хотим защититься от В... Волан-де-Морта. Рон, не будь смешным. Будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным.

Гарри на минуту задумался.

— Хорошо, но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас, захочет у меня учиться. Я же чокнутый, помнишь?

— Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать. — Она наклонилась к Гарри, и Рон, все еще хмурившийся, тоже придвинулся поближе. — А что, если скажем: все, кто хочет, встретимся в первый октябрьский выходной в Хогсмиде и обсудим это дело?

— Почему там, а не в школе? — спросил Рон.

— Потому что, — сказала Гермиона, снова взявшись за рисунок Китайской жующей капусты, который копировала из книги, — потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали.

Гарри с нетерпением ждал вылазки в Хогсмид, но кое-что его беспокоило.

С начала сентября, с тех пор, как Сириус появился в камине, о нем не было ни слуху ни духу. Гарри знал, что они рассердили его, попросив больше не рисковать, и все же иногда путался, что Сириус наплюет на осторожность и заявится снова. И как им быть, если здоровенный черный пес подбежит к ним в Хогсмиде прямо на глазах у Драко Малфоя?

— Нельзя же упрекать его за то, что ему охота проветриться, — сказал Рон, когда Гарри поделился с ним и Гермионой своими опасениями. — Ведь он в бегах уже два года — счастье, конечно, не большое, но, по крайней мере, он был на воле, правда? А сейчас сидит взаперти с этим жутким эльфом.

Гермиона посмотрела на него с осуждением, но не ответила на выпад против Кикимера.

— Беда в том, — сказала она Гарри, — что пока Вол... Волан-де-Морт — да успокойся, Рон, — не объявится, Сириус должен скрываться, так? В дурацком Министерстве не поймут, что Сириус невиновен, покуда не признают, что Дамблдор всегда говорил о нем правду. И когда эти дураки начнут ловить настоящих Пожирателей смерти, станет ясно, что Сириус не из них. Во-первых, на нем нет метки...

— Не думаю, что у Сириуса хватит глупости опять прийти, — успокоил их Рон. — Дамблдор будет страшно недоволен, а Сириус прислушивается к Дамблдору даже когда это ему поперек.

Но вид у Гарри по-прежнему был озабоченный, и Гермиона попыталась его отвлечь:

— Слушай, мы с Роном прикинули, кто из ребят захотел бы учиться настоящей защите, поспрашивали их, и кое-кто проявил интерес. Мы назначили им встречу в Хогсмиде.

— Хорошо, — рассеянно согласился Гарри, все еще думавший о Сириусе.

— Не беспокойся, — тихо сказала Гермиона, — у тебя и без Сириуса забот невпроворот.

Она была права: он едва успевал с домашними заданиями, хотя теперь, когда ежевечерние отсидки у Амбридж кончились, ему стало гораздо легче. Рон даже больше отстал: помимо тренировок дважды в неделю вместе с Гарри, время отнимали и обязанности старосты. Гермиона же, изучавшая больше предметов, чем они, не только справлялась с домашними заданиями, но и успевала вязать одежду для эльфов. Надо сказать, она совершенствовалась: еще чуть-чуть, и носки уже можно будет отличить от шапок.

Утро вылазки в Хогсмид выдалось ясное, но ветреное. После завтрака они выстроились в очередь перед Филчем, а он сверялся с длинным списком учеников, получивших разрешение родителей или опекунов посещать деревню. Если бы не Сириус, виновато подумал Гарри, ему не попасть бы туда.

Когда он подошел к Филчу смотритель сильно втянул носом воздух, словно ожидая что-то унюхать. Потом кивнул, отчего его щеки задрожали, и Гарри прошел дальше на каменные ступени, под яркое, прохладное солнце.

— Чего это Филч тебя обнюхивал? — спросил Рон, когда они втроем зашагали по широкой дорожке к воротам.

Гарри усмехнулся:

— Проверка на навозные бомбы. Я забыл вам сказать... И он поведал о том, как отправил письмо Сириусу, а через минуту ворвался Филч и потребовал показать письмо. К его удивлению, Гермиону заинтересовало это происшествие — и гораздо больше, чем его самого.

— Ему донесли, что ты заказываешь навозные бомбы? Но кто мог донести?

— Не знаю. — Гарри пожал плечами. — Может, Малфой решил подшутить.

Они прошли между высокими каменными колоннами с крылатыми вепрями и свернули влево, на дорогу к деревне. Ветер трепал им волосы, бросал на глаза.

— Малфой? — усомнилась Гермиона. — Да... может быть.

И до самой деревни пребывала в задумчивости.

— Куда пойдем? — спросил Гарри. — В «Три метлы»?

— Ну нет, — очнувшись, сказала Гермиона. — Там всегда битком народу и шумно. Я сказала остальным: встречаемся в «Кабаньей голове» — этот трактир не на главной дороге... По-моему, подозрительное место, но ученики туда обычно не ходят, и нас не подслушают.

Они прошли по Главной улице мимо магазина волшебных шуток «Зонко», увидев там, естественно, Фреда и Джорджа с Ли Джорданом, мимо почты, откуда через правильные интервалы вылетали совы, и завернули в переулок, в конце которого стоял трактирчик. На ржавой скобе над дверью висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Вывеска скрипела на ветру. Троица остановилась перед дверью в нерешительности.

— Идем? — робея, сказала Гермиона. Гарри шагнул первым.

Внутри было совсем не так, как в «Трех метлах», большом баре, теплом и сияющем чистотой. Трактир «Кабанья голова» представлял собой убогую, грязную комнатку, чем-то насквозь пропахшую, скорее всего козлами. Окна эркера покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивался в комнату, и освещалась она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол, на первый взгляд земляной, оказался каменным, с вековыми наслоениями грязи. Гарри вспомнил первый год и рассказ Хагрида о том, как он выиграл здесь драконье яйцо у незнакомца в капюшоне. «В «Кабаньей голове» встретишь много всякого чудного народа», — сказал он тогда. Гарри еще удивился, почему Хагриду не показалось странным, что незнакомец прятал лицо, но теперь он увидел, что здесь, похоже, принято его прятать. У одного голова была вся обмотана грязными бинтами с щелью на месте рта, куда он вливал стакан за стаканом какую-то жгучую дымящуюся жидкость. У окна двое в капюшонах — и если бы они не разговаривали с сильным йоркширским акцентом, Гарри, пожалуй, принял бы их за дементоров. А в темном углу возле очага сидела колдунья в густой черной вуали, достававшей до туфель, и виден был только кончик ее носа, поскольку выпирал из-под вуали.

— Не знаю, Гермиона, — пробормотал Гарри, когда они шли к стойке. Особенно его заинтересовала колдунья. — Тебе не приходит в голову, что под вуалью может прятаться Амбридж?

Гермиона кинула на нее оценивающий взгляд.

— Амбридж меньше ростом. И если даже придет сюда, она никак не сможет нам помешать. Я дважды и трижды перечла правила школы. Мы ничего не нарушили. Специально спросила профессора Флитвика, можно ли ученикам бывать в «Кабаньей голове», и он сказал «да», но очень советовал приходить со своими стаканами. Я просмотрела все, что говорится об учебных кружках и группах домашних заданий, — они разрешены. Просто не стоит, по-моему, делать это демонстративно.

— Ну да, — сухо подтвердил Гарри, — тем более что ты затеваешь не группу по домашним заданиям.

Из задней комнаты к ним подошел бармен, склочного вида старик с длинными седыми волосами и бородой. Он был высок и худ и показался Гарри смутно знакомым.

— Ну? — буркнул он.

— Три сливочных пива, пожалуйста, — сказал Гарри. Бармен достал откуда-то снизу три очень грязных, очень пыльных бутылки и со стуком поставил на стойку.

— Шесть сиклей.

— Я заплачу, — быстро сказал Гарри и отдал ему серебро.

Взгляд бармена скользнул по нему и задержался на шраме. Потом старик отвернулся и скинул деньги в старинную деревянную кассу, ящик которой открылся сам собой. Гарри, Рон и Гермиона ушли к самому дальнему столу, сели там и огляделись. Забинтованный постучал костяшками по стойке и получил еще стакан дымящегося питья.

— Знаете что? — Рон окинул бар восторженным взглядом. — Мы можем заказать здесь все, что захотим. Старикан подаст нам что угодно, ему плевать. Я всегда хотел попробовать огненного виски.

— Ты же староста! — возмутилась Гермиона.

— Ах, да. — Улыбка его погасла.

— Так кто, говоришь, собирался прийти? — Гарри сковырнул ржавую крышку с бутылки и сделал глоток.

— Да два-три человека. — Гермиона взглянула на часы и с нетерпением обернулась к двери. — Я просила их прийти в это время, и место они должны знать... О, смотрите, это, наверное, они.

Дверь распахнулась. Сноп пыльного солнечного света разрезал комнату надвое и потух — дверной проем загородила целая толпа.

Первыми вошли Невилл с Дином и Лавандой, за ними сразу — Парвати и Падма Патил вместе с Чжоу (желудок у Гарри сделал сальто) и одной из ее вечно хихикающих подруг, потом одна и с мечтательным видом, словно забрела сюда случайно, Полумна Лавгуд; потом Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Аббот, девочка из Пуффендуя с длинной косой — Гарри не знал ее имени; три парня из Когтеврана — насколько помнил Гарри, их звали Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и Терри Бут; Джинни, а за ней высокий курносый блондин, в котором Гарри узнал игрока команды Пуффендуя. Замыкали процессию Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом — у всех троих были большие бумажные мешки с товарами от «Зонко».

— Два-три человека? — севшим голосом передразнил Гарри. — Два-три человека?

— Ну, идея оказалась привлекательной, — радостно сообщила Гермиона. — Рон, не подтащишь стулья?

Бармен, вытиравший стакан тряпкой, такой грязной, как будто ее никогда не стирали, прервал свою деятельность. Наверное, он в жизни не видел столько посетителей.

— Здравствуйте, — сказал Фред, первым подошедший к стойке. Он быстро пересчитал спутников. — Можно нам... двадцать пять сливочного пива?

Бармен уставился на него, потом, с досадой бросив тряпку, словно помешали какому-то важному его занятию, начал таскать из-под стойки пыльные бутылки.

Фред передавал их ребятам.

— Угощайтесь. И раскошеливайтесь. У меня золота на всех не хватит.

Гарри оцепенело наблюдал, как гости, весело болтая, разбирают пиво и достают из мантий монеты. Он все еще не мог поверить, что собрались тут ради него, и вдруг, похолодев, подумал: от него ждут речи. Он повернулся к Гермионе:

— Что ты им наговорила? Чего они ждут?

— Я же тебе сказала: просто хотят тебя послушать, — успокоила его Гермиона. Но Гарри продолжал испепелять ее взглядом, и она торопливо добавила: — От тебя пока ничего не требуется, я сперва сама скажу.

— Привет, Гарри, — сияя, сказал Невилл и сел напротив. Гарри улыбнулся в ответ, но ничего не сказал — во рту у него пересохло. Чжоу только улыбнулась и села справа от Рона. Ее подруга, кудрявая рыжеватая блондинка, не улыбалась, она наградила Гарри недоверчивым взглядом, словно говоря: моя бы воля, я бы вообще сюда не пришла.

По двое, по трое вновь прибывшие рассаживались вокруг Гарри, Рона и Гермионы, кто взволнованно, кто с любопытством. Полумна Лавгуд мечтательно глядела в пространство. Когда все расселись, разговоры стихли. Все взгляды обратились на Гарри.

— Так, — сказала Гермиона; от возбуждения ее голос звучал выше обычного. — Ну, - значит...

Теперь всеобщее внимание было приковано к ней, хотя ребята то и дело поглядывали на Гарри.

— Так вот... хм... вы знаете, зачем мы собрались. Так вот... у Гарри возникла идея... То есть (Гарри свирепо посмотрел на нее) у меня возникла идея, что тем, кто хочет учиться защите от Темных искусств, было бы полезно... То есть по-настоящему ей учиться, а не той ерунде, которую преподносит Амбридж... — Голос ее зазвучал сильнее и увереннее. — Потому что это никакая не защита, а пустые разговоры. («Вот именно», — сказал Энтони Голдстейн, и Гермиона заговорила еще смелее.) Ну, и я подумала, что стоит взять это дело в свои руки. — Искоса взглянув на Гарри, она продолжала: — В смысле, учиться защите как следует, не теоретически, а настоящими заклинаниями...

— Но сдать защиту от Темных искусств на СОВ ты, надеюсь, тоже хочешь? — сказал Майкл Корнер.

— Конечно хочу. Но не только. Я хочу действительно овладеть защитой, потому что... потому что... — она набрала в грудь воздуха, — потому что лорд Волан-де-Морт вернулся.

Реакция была мгновенной и предсказуемой. Подруга Чжоу взвизгнула и пролила на себя пиво, Терри Бут вздрогнул, Падма Патил поежилась, а Невилл как-то странно тявкнул и попытался выдать это за кашель. Все при этом выжидательно уставились на Гарри.

— Такой, по крайней мере, план, — сказала Гермиона. — Если хотите участвовать, надо решить, как нам это...

— Где доказательство, что Вы-Знаете-Кто вернулся? — воинственным тоном сказал светловолосый игрок Пуффендуя.

— Ну, Дамблдор в это верит, — ответила Гермиона.

— Хочешь сказать: ему верит? — Он кивнул на Гарри.

— А ты кто такой? — грубо осведомился Рон.

— Захария Смит. И по-моему, мы вправе услышать, почему он решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся.

— Слушай, — вмешалась Гермиона, — вообще-то мы не для этого тут собрались.

— Ничего, Гермиона, — сказал Гарри.

До него только что дошло, почему здесь столько народа. Гермионе следовало этого ожидать. Некоторые из них — может быть, большинство — пришли, чтобы услышать историю от него самого.

— Почему я решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — сказал он, глядя Захарии в глаза. — Я его видел. Дамблдор рассказал всей школе, что произошло в прошлом году, и если вы ему не поверили, то не поверите и мне. А я не собираюсь тратить день на то, чтобы убеждать вас.

Все слушали его затаив дух. Ему показалось, что даже бармен навострил уши. Он вытирал тряпкой все тот же стакан чем еще больше его пачкал.

Захария не был удовлетворен:

— В прошлом году Дамблдор сказал только, что Седрика Диггори убил Сами-Знаете-Кто и что ты принес его тело в Хогвартс. Без подробностей. Как именно убили Диггори, он не сказал, а нам хотелось бы знать...

— Если вы пришли послушать, как именно убивает Волан-де-Морт, то ничем не могу быть полезен, — сказал Гарри. Нервы его последнее время были на пределе, и сейчас он опять вспылил. Он избегал смотреть на Чжоу и не сводил глаз с агрессивного лица Захарии. — Не хочу говорить о Седрике Диггори, ясно? Так что если ради этого явились, можете убираться.

Он рассерженно взглянул на Гермиону. Это она виновата: решила сделать из него какое-то чудо-юдо, и все повалили слушать диковинную историю. Однако никто не ушел, даже Захария Смит, хотя продолжал недоверчиво смотреть на Гарри.

— Так вот, — сказала Гермиона тонким голосом, — я говорю: если хотите учиться защите, тогда надо решить, как мы это устроим, как часто будем встречаться и где.

— Это правда, что ты можешь вызвать Патронуса? — спросила девочка с длинной косой.

Заинтересованный шепоток среди слушателей.

— Да, — с некоторым вызовом сказал Гарри.

— Телесного Патронуса?

У Гарри что-то шевельнулось в памяти.

— Ты, случайно, не знаешь мадам Боунс? — спросил он. Девочка улыбнулась:

— Она моя тетя. Я Сьюзен Боунс. Она рассказывала мне о слушании в Министерстве. Так это правда? Ты вызвал Патронуса-оленя?

— Да.

— Елки! — воскликнул Ли. — А я и не знал!

— Мама велела Рону не болтать об этом, — объяснил Фред, улыбнувшись Гарри. — Сказала, что ты и так не обделен вниманием.

— Это точно, — буркнул Гарри, и кое-кто засмеялся. Колдунья в вуали чуть передвинулась на стуле.

— И ты убил василиска мечом из кабинета Дамблдора? — спросил Терри Бут.

— Ну... убил, да.

Джастин Финч-Флетчли присвистнул, братья Криви обменялись испуганно-восхищенными взглядами, а Лаванда Браун тихо сказала: «Ух». Гарри чувствовал, что краснеет, и старательно избегал смотреть на Чжоу.

— А на первом курсе, — объявил Невилл, — он спас филологический камень от...

— Философский, — прошипела Гермиона.

— Да, от Вы-Знаете-Кого, — закончил он.

Глаза у Ханны Аббот сделались круглыми, как галеоны.

— Не говоря уже о всех заданиях, с которыми он справился на Турнире Трех Волшебников в прошлом году, — сказала Чжоу. (Гарри невольно взглянул на нее — Чжоу смотрела на него и улыбалась, его желудок снова сделал сальто.) — Одолел дракона, русалок, паука... Пронесся почтительный шумок. Гарри внутренне сжался. Он изо всех сил старался придать лицу такое выражение, чтобы оно не показалось самодовольным. Из-за ее похвалы ему стало гораздо труднее сказать то, что он должен был сказать непременно и даже дал себе в этом клятву.

— Слушайте, — и все сразу смолкли. — Я не хочу изображать тут скромность и вообще ломаться... но мне очень сильно во всем этом помогали.

— С драконами — нет, — живо откликнулся Майкл Корнер. — Ты шикарно летал.

— Ну... допустим. — Гарри чувствовал, что отрицать это было бы ребячеством.

— И летом никто не помогал тебе прогнать дементоров, — сказала Сьюзен Боунс.

— Да, — сказал Гарри. — Да. Ладно. Кое-что действительно я сделал без посторонней помощи, но я вот что хочу сказать...

— Хочешь отвертеться и не показывать нам своих номеров? — сказал Захария Смит.

— У меня мысль, — вмешался Рон прежде, чем Гарри успел ответить. — Может, тебе заткнуться?

Наверное, сильнее всего подействовало на Гарри слово «отвертеться». Во всяком случае, сейчас он смотрел на Захарию так, как будто больше всего на свете хотел заехать ему по физиономии. Захария покраснел, но не унимался:

— Мы пришли у него поучиться, а он объясняет нам, что на самом деле ничего не умеет.

— Он этого не говорил! — рявкнул Фред.

— Тебе что, уши прочистить? — поинтересовался Джордж, вытаскивая из бумажного мешка от «Зонко» длинный, устрашающего вида металлический инструмент.

— Или другой какой орган? — сказал Фред. — Мы куда хочешь его вставим.

— Ну, хорошо, — вмешалась Гермиона. — Идем дальше. Мы согласны в том, что хотим брать уроки у Гарри?

Собравшиеся ответили одобрительным шумом. Захария сложил руки на груди и молчал — должно быть, потому, что очень внимательно следил за инструментом в руке у Фреда.

— Так, — сказала Гермиона, обрадованная тем, что наконец до чего-то договорились. — Теперь второй вопрос: как часто будем заниматься? По-моему, реже, чем раз в неделю, не имеет смысла...

— Подожди, — сказала Анджелина, — важно, чтобы это не совпало с нашими тренировками.

— И с нашими, — подхватила Чжоу.

— И с нашими, — добавил Захария Смит.

— Думаю, мы сумеем выбрать вечер, который устроит всех, — с легким нетерпением отозвалась Гермиона. — Все-таки это важное дело, мы хотим защищаться от Пожирателей смерти, слуг Во... Волан-де-Морта.

— Дело говоришь! — рявкнул Эрни Макмиллан, чьей реплики Гарри давно дожидался. — Я считаю, это важно, наверное, поважнее всего остального в нынешнем году, важнее даже, чем СОВ! — Он грозно оглядел компанию, словно ожидая криков «нет!». Но все молчали. — Я лично не могу понять, почему в такое критическое время Министерство навязало нам эту никчемную преподавательницу. Ладно, оно не желает признать, что Сами-Знаете-Кто вернулся, но подсовывать нам учителя, который намеренно не дает овладеть защитными заклинаниями...

— Мы думаем, Амбридж не позволяет нам учиться защите от Темных искусств потому, — сказала Гермиона, — что у нее возникла безумная идея, будто... будто Дамблдор хочет организовать из учеников личную армию. И выставить ее против Министерства.

Почти все были огорошены этой новостью — все, кроме Полумны Лавгуд, которая пропищала:

— Похоже на то. Ведь у Корнелиуса Фаджа есть личная армия.

— Что? — изумился Гарри, ошеломленный этой неожиданной информацией.

— Да, у него своя армия Гелиопатов, — торжественно объявила Полумна.

— Не может быть! — сказала Гермиона.

— Может, — отрезала Полумна.

— Кто такие Гелиопаты? — недоуменно спросил Невилл.

— Духи огня. — Выпуклые глаза Полумны еще больше расширились, отчего вид у нее стал еще более безумный, чем всегда. — Огромные пылающие создания, они носятся по земле и сжигают все перед собой, и...

— И они не существуют, Невилл, — насмешливо вставила Гермиона.

— Нет, существуют! — рассердилась Полумна.

— Извини, но где доказательства?

— Есть сколько угодно свидетелей. А если ты такая ограниченная, что пока тебе не сунут под нос...

— Кхе-кхе, — произнесла Джинни, так похоже изобразив Амбридж, что некоторые испуганно оглянулись и только потом засмеялись. — Кажется, мы хотели решить, как часто должны быть уроки защиты?

— Да, Джинни, ты права, — сказала Гермиона.

— Раз в неделю, по-моему, нормально, — сказал Ли Джордан.

— Только чтобы... — начала Анджелина.

— Знаем, знаем: не мешать квиддичу, — закончила Гермиона. — Теперь давайте решим где.

Это оказалось труднее. Все молчали.

— В библиотеке? — предложила Кэти Белл.

— Не думаю, что мадам Пинс будет в восторге, если мы займемся там заклинаниями, — сказал Гарри.

— Может, в пустом классе? — предложил Дин.

— Ага, — сказал Рон, — Может, МакГонагалл пустит в свой пускала же Гарри, когда он практиковался перед Тремя Волшебниками.

Но Гарри был почти уверен, что на этот раз МакГонагалл не проявит гостеприимства. Хотя Гермиона сказала, что учебные кружки и группы по домашним заданиям разрешены, такой кружок вполне могут счесть бунтарским.

— Ладно, попробуем что-нибудь придумать, — сказала Гермиона. — Когда решим насчет времени и места первого занятия, всех оповестим.

Она порылась в сумке, достала перо и пергамент и помешкала, словно собираясь с духом перед тем, как сделать важное заявление.

— Хорошо бы, все написали свои имена, чтобы мы знали, кто присутствовал. И еще я думаю, — она сделала глубокий вздох, — нам не стоит кричать об этом на каждом углу. Так что, если вы подпишетесь, это значит, вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни остальным.

Фред сразу взял перо и с удовольствием расписался, но Гарри заметил, что перспектива внести себя в список кое-кого не обрадовала.

— Э-э, — протянул Захария, не взяв пергамент, который протягивал ему Джордж. — Эрни мне скажет, когда собираемся.

Но Эрни и сам не решался подписаться. Гермиона вздернула брови.

— Понимаешь... мы — старосты. Если список найдут... ты же сама сказала: если Амбридж прознает...

— Ты минуту назад согласился, что это самое важное в нынешнем году, — напомнил ему Гарри.

— Я... да. Да, я так считаю... Просто...

— Эрни, ты правда думаешь, что я буду оставлять его где попало? — язвительно спросила Гермиона.

— Нет. Конечно нет. — Эрни немного успокоился. — Ну, конечно, я подпишу.

После Эрни никто не протестовал, хотя Гарри заметил, что подруга Чжоу посмотрела на нее с укоризной перед тем, как поставить подпись. Когда записался последний - Захария, Гермиона забрала пергамент и аккуратно засунула в сумку. Присутствующими владело странное чувство. Теперь они как будто были связаны круговой порукой.

— Ну, время бежит, — бодро сказал Фред. — А нам с Джорджем и Ли еще надо приобрести предметы довольно щекотливого свойства. До встречи.

По двое, по трое ребята стали расходиться. Прежде чем уйти, Чжоу устроила долгую возню с застежкой сумки; густые черные волосы ее свесились вперед, совершенно заслонив лицо. Но подруга стояла у нее над головой, скрестив руки и цокая языком, и Чжоу ничего другого не оставалось, как уйти с ней. У двери, подталкиваемая подругой, она оглянулась напоследок и помахала Гарри.

— По-моему, неплохо прошло, — сказала довольная Гермиона, когда они втроем вышли из «Кабаньей головы» на солнечный свет. Гарри и Рон еще не расстались со своими бутылками сливочного пива.

— Этот Захария — хмырь, — сказал Рон, злобно глядя в спину удалявшегося Смита.

— Мне он тоже не очень нравится, — сказала Гермиона. — Понимаешь, он слышал, как я сговаривалась с Эрни и Ханной у стола пуффендуйцев, и тоже захотел прийти — что я могла сделать? Но чем больше народу, тем лучше. Вот и Майкл Корнер с друзьями не пришел бы, если бы не гулял с Джинни...

Рон, допивавший последние капли из своей бутылки, поперхнулся и пролил сливочное пиво себе на грудь.

— Он что? — Уши у Рона приняли цвет сырого мяса. — Она гуляет... моя сестра гуляет... ты что говоришь? С Майклом Корнером?

— Ну, поэтому он с друзьями и пришел, я думаю. Конечно, он тоже не прочь поучиться защите, но если бы Джинни не сказала Майклу о нашем плане...

— Когда это... когда она с ним...

— Они познакомились на Святочном балу и подружились в конце прошлого года, — спокойно сообщила Гермиона.

Троица свернула на Верхнюю улицу и остановилась перед магазином перьев Писарро, в витрине которого красовался роскошный набор фазаньих перьев.

— Хм, не отказалась бы от нового пера. Гермиона вошла в магазин, Гарри и Рон — следом.

— Майкл Корнер — это который? — свирепо спросил Рон.

— Черноволосый.

— Он мне не понравился.

— Тоже мне, удивил, — пробормотала Гермиона.

— Но я думал, она сохнет по Гарри, — сказал Рон, продвигаясь за ней вдоль ряда медных чернильниц с перьями.

Гермиона посмотрела на него с некоторой жалостью и покачала головой.

— Джинни сохла по нему, но уже много месяцев, как отсохла. Это не значит, что ты ей разонравился, — деликатно пояснила она Гарри, разглядывая длинное, черное с золотом перо.

Гарри, все еще занятому мыслями о прощальном жесте Чжоу, эта тема не казалась такой интересной, как Рону, — тот буквально трясся от негодования. Однако до него вдруг дошло то, на что он не обратил внимания в баре.

— Так вот почему она теперь разговаривает? — сказал он Гермионе. — Раньше она при мне не разговаривала.

— Ну да, — ответила она. — Пожалуй, я возьму вот это. Она подошла к прилавку и выложила пятнадцать сиклей и два кната. Рон по-прежнему дышал ей в затылок.

— Рон, — строго сказала она, повернувшись и наступив ему на ногу, — именно поэтому Джинни и не сказала тебе, что встречается с Майклом. Знала, что ты плохо это воспримешь. Так что кончай нудить, я тебя умоляю.

— Что это значит? Кто плохо воспринял? Кто тут нудит? — продолжал ворчать на улице Рон.

Гермиона скосилась на Гарри и вполголоса, чтобы не услышал Рон, призывавший проклятья на голову Корнера, сказала:

— Оставим в покое Майкла и Джинни. А что у тебя с Чжоу?

— В каком смысле?

Внутри у него будто вскипела и поднялась вода, лицо вспыхнуло, несмотря на холод. Неужели все это так заметно?

Гермиона слегка улыбнулась:

— Просто глаз с тебя не сводила.

Гарри никогда прежде не замечал, как красива деревня Хогсмид.