"Мэдлин Хантер. Соблазнитель ("Соблазнитель" #1) " - читать интересную книгу автора

приводит излишнее великодушие! Приходится терпеть из-за него разные
неудобства, прерывать деловую поездку и тащиться в чертову глушь. Нет,
впредь нельзя позволять себе ничего подобного.
Он выпрямился в кресле и приготовился уже было отменить свой приказ,
когда взгляд его случайно упал на ивовые розги, лежащие на письменном столе.
Ангельское личико плачущего ребенка вдруг явственно вспомнилось ему, как и
дрожащий от волнения голос его подопечной, жалующейся на излишнюю суровость
мадам Леблан.
- Я хотел бы взглянуть на эту книгу, - твердо сказал он.
- В этом нет особой необходимости, месье! - воскликнула директриса. -
Уверяю вас, что такого рода чтиво совершенно не предназначено для детского
чтения.
- И, тем не менее, мадам, я предпочел бы в этом лично убедиться, -
настаивал опекун. - Нельзя же пороть ребенка розгами за безобидный интерес к
стихам Овидия или религиозному трактату какого-то еретика.
- Позволю себе не согласиться с вами, - упорствовала мадам Леблан.
- Покажите мне книгу, мадам! - строго повторил Дэниел.
Директриса подошла к книжному шкафу, отперла дверцу одним из ключей,
висевших у нее на шнуре, и взяла с полки маленький том в красном переплете.
С брезгливой миной вручив его посетителю, она повернулась к нему спиной и
отошла к окну, демонстрируя тем самым свое порицание печатного издания,
которое он держал в руках.
Стоило только его пролистать, как он тотчас же все понял. Строго
говоря, книгой этот томик и не являлся, скорее, это был альбом гравюр,
весьма наглядно и детально иллюстрирующих изобретательность греховодников,
предающихся разнузданному разврату. Некоторые из выбранных сластолюбцами поз
определенно требовали значительных физических усилий, другие были довольно
незамысловатыми, иные же вообще не поддавались осознанию их здравомыслящим
человеком. Он захлопнул книжку и сказал:
- Мне все ясно. Позовите сюда девочку, мадам!
Лицо директрисы просияло.
- Я попросила бы вас, месье, присутствовать на экзекуции, - прошептала
она. - Негодница должна знать, что ее наказывают с вашего одобрения.
- Пусть ее приведут сюда, - повторил опекун, брезгливо поморщившись.

В кабинет директрисы Диану привела мадам Уазо. Опекун сидел в кресле за
письменным столом, рядом с ним стояла, скорчив свирепую мину, мадам Леблан,
выразительно поглядывая на ивовые розги. Дэниел скользнул раздосадованным
взглядом по своей провинившейся подопечной и, нахмурившись, уставился в
угол. Диана не преминула воспользоваться этим, чтобы хорошенько разглядеть
своего опекуна.
В сущности, он вовсе не походил на дьявола, это она сама так его
прозвала еще в раннем детстве из-за пристального взгляда и кустистых бровей.
Но потом, обнаружив, что опекун почти не смотрит на нее, Диана перестала его
бояться. Еще у него был прямой нос и резко очерченный подбородок. Улыбаясь,
он всегда насмешливо кривил рот и немного щурился, что, как ей казалось,
должно было нравиться женщинам. Во всяком случае, мадам Уазо краснела от
смущения, когда он появлялся в интернате.
Теперь он уже не казался ей старым, как раньше, в детстве; ему,
пожалуй, было около тридцати. Странно, что для нее опекун всегда был