"Айрин Хант. Талант быть счастливой " - читать интересную книгу автораотказываясь говорить на превосходном английском, которым владел в
совершенстве, и мурлыкающее "р", волнующе скатывающееся с его языка, не могло оставить равнодушной ни одну женщину. Он был высок и прекрасно сложен. Его фигура как бы была создана для хороших вещей, для элегантных, сшитых лучшими мастерами костюмов, в которых он смотрелся так, будто бы носил их от рождения. В его черных волосах южанина и особенно на висках уже поблескивала седина, однако это ничуть не портило его, скорее, наоборот. Гаю было тридцать девять, и каждый год своей сознательной жизни он прожил с полной отдачей. Он принадлежал к тому роду счастливцев, которые с годами становятся еще интереснее - как хорошее вино, он созревал, а не старел. Его темно-карие глаза обычно смотрели с ленивой чувственностью, однако если ему этого хотелось, то могли буквально превратиться в темные холодные льдинки, способные привести в трепет самого несгибаемого противника. У него был довольно длинный, узкий, но не заостренный нос с чуть раздувающимися ноздрями. Сильный, упрямый подбородок свидетельствовал о гордом и волевом характере, однако подвижный чувственный рот несколько контрастировал с ним. Губы становились узкими и твердыми, когда он злился, насмешливо изгибались, если, что-то забавляло его, рекламной рамкой обрамляли великолепные белые зубы, когда он смеялся над чем-нибудь, и становились мягкими и страстными, когда его охватывало желание. Но у этих губ было и еще одно выражение, которое он хранил исключительно для Марни. Именно с этим выражением он и наблюдал за тем, как она пробирается к нему сквозь толпу. Это было нечто среднее между улыбкой, гримасой и насмешкой, что и ясность, к которым он привык, а потому постоянно нервировали его. "И это, - думала Марни, старательно пытаясь подавить в себе ответные чувства, вызванные встречей, - единственное и сильнейшее мое оружие против него". Если бы его постоянно не лишало уверенности неумение определить ее место в его жизни, он был бы полным властелином ее души и тела. К сожалению, она не сомневалась в этом, и собственное бессилие что-либо изменить порой очень угнетало ее. Однажды он подумал, что решил эту задачу, аккуратно упаковав ее в коробочку с надписью "жена", причем жена покладистая и преданная. Но стоило ему лишь попробовать испытать действие пружины той мышеловки, где он держал ее, ослепленную и опьяненную счастьем и запелёнутую в сети брака, как он тут же понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни... Она подошла к нему и терпеливо ждала, пока его темные глаза медленно и внимательно проделают свой путь от лиловых туфелек из мягкой замши до воротника хомутиком ее простого платья. Затем они задержались на надменно вздернутом подбородке, губах, слегка растянутых в насмешливой улыбке, скользнули вдоль ровной линии ее носика и наконец уперлись в поразительную глубину ее глаз, подсиненных вспыхнувшим чувством. Когда она стояла так близко от него, было просто невозможно не отозваться на суровую красоту этого человека. - Марни, - прошептал он. - Привет, Ги, - ответила она тихо, чуть улыбаясь, потому что хотя она и ненавидела его, но в то же время и любила, если вообще возможно испытывать к одному и тому же человеку эти два чувства одновременно. |
|
|