"Таня Хафф. Проклятие крови ("Хроники крови" #03)" - читать интересную книгу автора

уже раз подивился, почему все двери в этой части вестибюля выкрашены желтой
или оранжевой краской. Он полагал, что она придает им жизнерадостный вид,
однако, по его мнению, такой цвет не добавлял им достоинства. Не то что бы
народ в отделе египтологии состоял из ярых адептов достоинства. Три месяца
назад, когда "Синие Сойки" проиграли шесть игр кряду, войдя в комнату, он
обнаружил одну из мумифицированных голов водруженной на стол в синей
бейсбольной кепке, щеголевато надвинутой на иссохшую бровь.
Теперь, когда бейсбольный сезон закончился, он раздумывал, не найдется
ли у кого-нибудь в отделе хоккейного шлема; ему казалось, что надпись "Мир
праху твоему!" - могла бы стать наиболее доброжелательной эпитафией команде
Торонто даже в начале сезона.
- Ну и что вы приготовили мне на сегодня? - спросил он, закрепляя
крюком одну из створок двери в открытом положении, чтобы дать дорогу
тележке - сотрудники отдела не составляли график помывки полов, но Эллису
нравилось начинать наводить порядок с тех частей пола, по которым
происходило наиболее интенсивное движение: у стола и возле раковины. Затем
он обернулся и бросил первый взгляд на новое приобретение, появившееся в
зале.
- Святые угодники!
С вспотевшими внезапно руками и пересохшим ртом Ник встал как
вкопанный, не в силах оторвать взгляда и не веря своим глазам. Голова - та,
на которую надели в свое время бейсболку, - была абсолютно нереальной, ну
как при спецэффектах в кино, вызывающих дрожь, но над ними можно было
посмеяться, а потом забыть. А вот гроб с телом вызывал совсем другие
ощущения. Это был человек, причем мертвый человек, и этот мертвец,
закутанный в пластик, ожидал его.
"Ожидает меня?" Нервный смех, сорвавшийся с губ Ника, тут же затих,
сменившись зловещим молчанием, наполнившим огромную комнату чем-то вроде
тумана. "Пожалуй, лучше будет, если я сейчас немедленно смотаюсь отсюда,
доделаю все завтра, не съедят же меня за это". Но вместо этого он шагнул
вперед - один шаг, другой. Он забыл, входя, включить свет, и теперь
выключатель оказался позади него. Эллис решил повернуться спиной к гробу и
включить свет - и не смог сделать этого, просто не смог. Полоски света из
вестибюля было достаточно, хотя он едва разгонял тени, окружившие гроб, в
котором лежало тело.
Дуновение ветра, возникшего при его приближении, зашевелило края
пластикового покрывала, заставив его затрепетать, словно в предвкушении.
- Боже правый, это уж слишком. Все, с меня довольно. Я ухожу.
Но он продолжал приближаться к гробу. С широко открытыми глазами Ник,
словно со стороны, наблюдал, как его пальцы схватили пластик, которым был
покрыт саркофаг.
"Ну и ну, похоже, я погружаюсь в дерьмо по самые уши". Быть может, если
он положит этот пластик обратно, как он лежал, никто никогда не узнает, что
он... что он... "Что, черт меня подери, я делаю?"
Он стоял, наклонившись над гробом, дыхание все быстрей и быстрей
клокотало в гортани, глаза слезились. Он не мог моргнуть. Рот раскрылся.
Кричать он тоже не мог.
И затем это началось.
Сначала он утратил память о своем недавнем прошлом: о ночной работе,
обо всех других рабочих ночах перед этой, о своей жене, о дочери, как он