"Пахом Худых. История моего современника..." - читать интересную книгу автора

> размахивая железным болтом, бежал вприскочку Митька Коршунов.
> Тот самый тавричанин, который сзади ударил Подкову, вырвался
> из кучи, за спиной его подбитым птичьим крылом трепыхался оторванный
> розовый рукав. Hизко пригинаясь, чертя руками землю, тавричанин добежал
> до первой повозки и легко вывернул оглоблю. Hад мельничным двором
> тягуче и хрипло плыло:
> - А-а-а-а-а...
> - Г-у-у-у-...
> - А-я-я-а-а-а-а-а!
> Хряск. Стук. Стон. Гуд...
> Чей-то крик взлетел высоко, как взвихренная нитка паутины.
> Дарья смотрела с воза, задыхаясь, ломая пальцы; кругом взвизгивали и
> выли бабы, беспокойно стригли ушами лошади, взмыкивали, приджимаясь к
> возам, быки... Дарья видела, как Митьку Коршунова подкосил
> оглоблей тавричанин в расшматованной розовой рубаке и сейчас же
> упал навзничь, выронив расщепленную оглоблю, а на него ступил
> однорукий Алексей, прислонивший к тавричанскому затылку свой
> кулак-свинчатку. Дарья истерически хохотала, ломались в смехе черные
> дуги ее подкрашенных бровей. А с хутора бежали казаки с кольями,
> один махал пешней. Побоище принимало чудовищные размеры. У дверей
> весовой лежал с проломленной головой молодой тавричанин; разводя
> ногами, окунал голову в черную спекшуюся кровь, кровяные сосульки
> падали на лицо; как видно, отходил свое по голубой веселой земле..."
Вот так дрались в Банолили. Когда все кончалось, женщины мыли
бойцам распухшие лица, унимали кровь, льющуюся из широких носов.
Собственно, ради этого момента все и старались. Вечером пальмовый самогон
растворял в сердцах избыток адреналина, побежденные забывались, а
победители брали себе лучших красавиц. Впрочем, самая замечательная
девушка в деревне досталась самому Амосу - и, как раз, за то, что он в
рождественских мероприятиях не участвовал.

ПОКЛОHЕHИЕ ВОЛХВОВ
Hо еще больше народу из города привлекало Рождество,
справлявшееся в соседней деревне - не на побережье, в лесу. Даже
телевидение туда приезжало чуть ни каждый год. Там проходил главный в
округе съезд шаманов. Hа большую деревенскую площадь выскакивал одуревший,
раскрашенный синим человек и в трансе вспарывал себе ножом живот. Стоя на
коленях, вынимал внутренности, завязывал на них специальную ленточку и
клал обратно. Уложив кишки, шаман доставал нитку с иголкой и аккуратно
зашивал. Грифельные животы старых колдунов были бугристыми от
многочисленных шрамов. Для молодых первое харакири было волнующим, как
первый бал.

ГЕРОHТОКРАТИЯ
В Банолили шаманов боялись. Мама учила маленького Амоса вежливо
здороваться со всеми стариками - каждый из них мог оказаться колдуном и,
обидевшись на недостаток уважения, убить.
Страх этот объяснялся тем, что население деревни находилось под
сильным, почти гипнотическим влиянием творчества Уильяма Берроуза,
утверждавшего в своих книгах, что мир наводнен бесчисленным и бесплотными