"Пахом Худых. История моего современника..." - читать интересную книгу автора

выдал им горшочек с белым порошком и велел, вернувшись домой, собрать всю
оставшуюся в деревне еду, сложить на площади, посыпать этим порошочком и,
погасив все огни, идти спать. А наутро уже можно будет устраивать праздник
и пить за его здоровье. Только одно маленькое условие поставил колдун:
отныне никто в деревне не должен был произносить слово _"_бакаса_"_. Hе
очень, ведь, трудно не произносить слово, которое ровным счетом ничего не
значит.
Так и сделали: поскребли по сусекам, потушили огни - и наступила
самая темная ночь на Земле. А на рассвете посреди деревни высилась
огромная гора еды - такая, что можно было бы накормить пятьдесят деревень.
Возликовавшие жители стали забивать опустевшие закорма, но и когда все
было забито, гора оставалась почти такой же огромной. Вечером люди
устроили пир, захмелели и стали требовать от путешественников рассказа. И
староста рассказал им все - естественно, кроме этого самого заветного
слова.Hо всем хотелось услышать, чего именно они не должны говорить. _"_Мы_
_имеем_право_знать_,_на_что_мы_не_имеем_права_!_ _А_то_вдруг_кто-нибудь_
_нечаянно_ляпнет_?_"_ И в конце-концов они вынудили старосту поведать им
новое табу: "Слушайте все внимательно, - сказал он, - потому что дважды я
повторять не буду, - отныне никто из нас не должен произносить слово
_БАКАСА_!!!" Глаза старосты расширились, язык вывалился, он схватился за
горло и рухнул замертво. Толпу охватил ужас.
Hо это было только начало - с этого дня деревню постигло бедствие
пострашнее любого голода. Впрочем, оно было очень похоже на голод: сперва
стали вымирать старики, потом дети, потом все остальные. Старики не могли
контролировать свою речь - они даже не замечали, что бормочут вслух. Дети
тоже не могли не дразниться и не комментировать происходящее: "Твой дед
умер, потому, что сказал _бакаса_!.." Да и у взрослых мысли с каждым днем
все больше пропитывались страшным словом. В общем-то людям незачем стало
жить: они теперь знали Самую Последнюю Истину, обеспечившую их
благосостояние (а оно с каждой новой смертью неуклонно росло), и знали,
что эта истина им недоступна. Всякий, кто пытался ее обрести, умирал.
Быть одновременно и живым, и честным было нельзя.
Да и заняться-то людям было совершенно нечем: работать не нужно,
знай покойников хорони.
Долго ли, коротко ли, а остались в деревне двое - праведник и
злодей. Выжили, поскольку лучше других знали, зачем живут. Слонялись они
среди гор еды, но друг с другом старались не встречаться - чтобы в
разговоре не нарушить табу. Даже думать друг о друге им было опасно -
сказать слово можно было и в воображаемом диалоге. И однажды злодею
приснился страшный сон: он ругается с праведником и в запальчивости
кричит: "Что, сволочь, думаешь, я первый скажу _бакаса_?!!" - и умирает. В
ужасе злодей проснулся, взял мачетэ, пробрался к хижине праведника и
зарубил того во сне. И магическое слово постепенно перестало его мучить,
а потом и вовсе забылось. Он остался один, сказочно богатый, в полной
безопасности.
Вот эту пьеску школьники и поставили. Учитель был в восторге, он
ничего не понимал, но старосту, по словам Амоса, играл хорошо. Сам Амос
изображал колдуна, а кроме того отвечал за музыку и хореографию. Hа дворе
шел 83 год, заставляя вечного мага и его глупых жертв лихо отплясывать
брейк-данс.