"Рон Л.Хаббард. Миссия: Земля 'Внутренний враг' " - читать интересную книгу автора

желто-оранжевый свет. Слуги, крадучись, ушли. Я сел, скрестив ноги, на
помост и стал дожидаться появления Ютанк.

ГЛАВА 5

Минут через двадцать дверь гостиной, щелкнув, слегка приоткрылась, и я
почувствовал устремленный на меня взгляд. Зная, как она робка, скромна и
пуглива, я боялся вспугнуть ее резким движением и сидел, не шевелясь. Дверь
приоткрылась еще чуть-чуть, и, подобно тени, в залу проскользнула Ютанк.
Остановилась в свете желто-оранжевого пламени.
Она была одета в шаровары и очень тесный жилет, скрывавший грудь, но
оставивший обнаженными горло и живот. На босых ступнях выделялись
ярко-красные ногти. Иссиня-черные волосы украшал венок из цветов. Лицо ее
было скрыто под чадрой. Но сквозь нее я чувствовал на себя пристальный
взгляд очень больших, наверное, испуганных, слегка раскосых глав. Одну из
рук она держала под чадрой; должно быть, от робости она прикусила кончик
пальца. Я сделал ей приглашающий знак - и она едва не пустилась наутек. Я
снова замер. Так прошла минута. Постепенно к девушке вернулась смелость, и
она двинулась дальше. В левой руке она несла пару музыкальных инструментов.
Она застенчиво приблизилась к подушкам в центре гостиной, и теперь я мог
разглядеть ее лучше. Кожа красно-бурого цвета. Из-за чадры я не видел ее
лица, но потупленные, только изредка поднимающиеся глаза показались мне
прекрасными.
Ютанк опустила на пол один из инструментов - дюймов восемнадцать в
диаметре, нечто вроде тамбурина - и грациозно села на подушку, скрестив
ноги. Другой инструмент она положила себе на колени. Я признал в нем некую
разновидность лютни с длинным грифом и тремя струнами.
- О, господин, - проговорила она едва слышно, - с твоего разрешения и
по твоему повелению я спою.
Я важно махнул рукой и повелел: "Пой!" Она вздрогнула, и я понял, что
сказал это слишком громко. Опустив глаза, она настроила инструмент и стала
играть. Прекрасно! Традиционная турецкая музыка - очень восточная по стилю,
где такты оканчиваются на неопределенных неударных звуках. Обычно мне это не
нравится, но проворство ее рук и мастерство исполнения были таковы, что все
вокруг словно превратилось в мир грез. Какое совершенное владение
инструментами!
Замер последний аккорд. Я боялся аплодировать. Ютанк посмотрела на меня
с такой робостью, что я был уверен - ее выступление казалось ей слишком
большой дерзостью. Она прошептала:
- Ведь в этой комнате нет записывающих устройств?
Меня это сильно удивило. И тут я понял, почему она спрашивала. У
простых турок существует суеверие, что, если запишут их голоса, они их
лишатся. Это, несомненно, доказывало, что девушка всего лишь представитель
кочевого племени пустыни Каракумы, дикарка.
- Нет-нет, - поспешил я уверить ее, - конечно, нет!
Но она поднялась с подушек, двигаясь с истинно поэтической грацией, и
пошла по комнате, заглядывая за разные предметы - ей просто хотелось
убедиться. Вернувшись на прежнее место, она села и взяла в руки свою лютню.
- У меня не хватало смелости петь, - тихо сказала она, - но сейчас я
спою.