"Дэфид аб Хью, Брэд Линавивер. По колено в крови (Doom 1)" - читать интересную книгу автора

утомили. Пролететь сквозь миллион миль пустоты в малюсенькой жестянке,
чтобы в конце пути оказаться почти в такой же коробке - совсем не тот
способ покорения космического пространства, о котором я мечтал.
По крайней мере, в тот день, проведенный на Марсе, нам было что пос-
мотреть. Купола, покрывающие постройки, сделаны там из толстенного, изо-
лирующего пластика, но когда смотришь сквозь них, создается впечатление,
что они не толще мыльного пузыря. Беда лишь в том, что вокруг пустота
бескрайности, упирающаяся на горизонте в такую же пустоту темно-багряно-
го неба. Тем не менее эта панорама завораживала меня так же, как вид
звездного неба. Мне казалось, что здесь должно быть интересно. Фобос с
марсианской базы тоже можно было разглядеть, хоть он казался лишь одной
из ярких звездочек, неспешно скользившей по небосводу. Луны такого раз-
мера в темную ночь едва ли хватило бы, чтобы разогнать мрачные мысли.
Теперь же, когда я вед вездеход под черным, пустым небом Фобоса, у
меня впервые за последнее время возникло чувство, что после отлета с
Земли я снова стал свободен. Почти полный диск Марса медленно проплывал
вверху, величиной своей превосходя самую что ни на есть полную Луну, -
кроваво-красный, как будто впитавшей в себя кровь, пролитую солдатами
всех армий во времена бесчисленных битв, - тупая, идиотски-пустая, чудо-
вищная рожа, лик бесконечности, морда монстра.
По контрасту с ним серая, унылая поверхность Фобоса выглядела, как
ломкие крошки стирального мыла или ссохшаяся овсяная каша; единственным
нарушением однообразия ландшафта был Стикни - огромный кратер, покрывав-
ший четверть поверхности марсианского спутника, от которого во все сто-
роны расходились миниатюрные горные кряжи.
Я подумал о том, что вид Марса с Фобоса вполне мог быть последним
красочным зрелищем, которое мне довелось увидеть в жизни. Будущее не
предвещало ничего хорошего. Мысль о возможной скорой гибели беспокоила
меня гораздо меньше, чем страх перед тем, что я не смогу помочь людям,
которые были для меня дороже жизни... как это уже, к несчастью, не раз
случалось в прошлом.
На Земле таких людей осталось совсем немного, но один человек, нахо-
дившийся здесь, на Фобосе, значил для меня все.
Может быть, я ее и не любил, мне трудно было сформулировать то
чувство, которое я испытывал. Я хочу сказать, в прямом смысле слова...
точнее, я просто выговорить этого не могу, зная, что она связалась с
этим грязным ублюдком - Вильгельмом Доддом. Однако, в сущности, это ни-
чего не меняло - если Арлин попала в беду, самым легким для меня было бы
отдать за нее свою жизнь. Хотя, естественно, исполнение долга вовсе не
означает, что я ищу смерти - наоборот, это значит, что я должен оста-
ваться в живых так долго, как только возможно, чтобы найти ее и вытащить
из передряги. И остальных "лис", конечно, тоже.
Странное то было ощущение - гигантский Марс и наше Солнце, сжавшееся
до размеров далекого, пламенного шарика, быстро закатывающегося за близ-
кий горизонт по мере того, как я приближался к промышленным конструкци-
ям, расположенным за линией терминатора, в непроглядной тьме черной но-
чи.
В тот момент, когда я выехал из зоны притяжения и попал в нормальное
гравитационное поле Фобоса, где сила тяжести была близка к нулевой, в
желудке моем что-то булькнуло, перевернулось и завертелось, к горлу под-