"Н.С.Хрущев. Время. Люди. Власть. (Воспоминания в 4-х кн., кн.2, часть 4)" - читать интересную книгу автора

поскольку считал его опытным и разумным человеком. С ним интересно было
обмениваться мыслями, а другой раз и поспорить по вопросам международной
политики или по внутренним проблемам.
Я спросил Микояна: "Как ты, Анастас Иванович, смотришь на вопрос о
заключении мирного договора с Австрией?". Выяснилось, что он рассуждал так
же, как я. Не помню, в это ли время советовался я с Маленковым. Но у меня
сложилось убеждение,
что нельзя более в этом вопросе ограничиваться разговорами и тянуть, что
ненормальность следует ликвидировать, срочно заключив мирный договор с
Австрией, вывести оттуда наши войска. Тем самым развязать себе руки, чтобы
в полный голос вести пропаганду против военных баз США, которые разбросали
свои войска по разным континентам и странам и вели агрессивную,
жандармскую политику в отношении стран, находившихся в сфере их влияния,
сохраняя на их территории и военные базы. Чтобы говорить в полный голос,
организовывать общественность всего мира на борьбу против таких порядков,
нам самим следовало увести свои войска с чужих территорий. Вопрос в первую
очередь встал об Австрии. Германия занимала тут особое положение. Австрия
же была вовлечена в войну, тогда как Германия по своей инициативе начала
ее.
И я обратился к Молотову: "Вячеслав Михайлович, хочу с тобой
посоветоваться. Как ты смотришь на заключение мирного договора с Австрией?
Следовало бы приступить к переговорам с австрийским правительством,
уточнить детали и подписать такой договор". Последовавшей реакции я не
ожидал: Молотов очень резко отреагировал на мое обращение, доказывая, что
нельзя подписать мирный договор, пока у нас существуют разногласия с США
по Триесту. Я ему: "Надо бы прийти к какому-то решению и устранить все
препятствия, ты и сам это знаешь. Нечего ссылаться на Сталина, он в
последний год своей жизни неоднократно поднимал вопрос о мирном договоре с
Австрией". Правда, он поднимал сей вопрос в то время, когда Молотов уже не
входил в круг людей, которые постоянно бывали у Сталина.
После XIX съезда партии Молотов вообще был исключен из ближайшего
сталинского окружения. Сталин с ним теперь не только не беседовал, а
вообще не терпел его присутствия. Молотов сначала появлялся на даче у
Сталина сам, без приглашения, по старой памяти. Некоторые из нас, старых
членов Политбюро, содействовали этому и хотели как-то примирить их. Однако
Сталин резко предупредил нас, чтобы мы бросили свои проделки и более
подобного не устраивали: откуда иначе Молотов знает, когда и где мы
находимся, и приходит без приглашения? И мы перестали Молотову и Микояну
сообщать, когда и где Сталин собирает нас. Они уже не приезжали, наступил
полный разрыв. Поэтому Молотов мог, полагаю, не знать новой точки зрения
Сталина на мирный договор с Австрией, которой тот придерживался в
последние месяцы своей жизни. Однако полагаю, что еще до XIX съезда
партии, когда Сталин общался с Молотовым, он высказывал
соображения о необходимости ликвидировать состояние войны СССР с Австрией.
Итак, Молотов резко возражал. Известно, что он вообще был человеком
резким. А когда убежден в своей правоте, то бывает не только резким, но и
несдержанным. Его резкость проявлялась не в какой-либо оскорбительной
форме, а в его страстности, в чувстве осознания правоты: именно так должно
быть решено, как он думает! Возможно, он еще считал по-старому: что вы
суете свой нос во внешнюю политику? Я стал политическим деятелем