"Ким Харрисон. Белая ведьма, черное проклятье ("Низины" #7)" - читать интересную книгу автора

кашель. Замерзшими пальцами я вытащила следующую фотографию.
"О, еще лучше", - саркастически подумала я. Царапина на обшивке.
Дыхание участилось, и я бросила взгляд на стену между крошечным туалетом.
Кончики пальцев начали пульсировать. Почти задыхаясь, я глядела на царапины
и не могла заставить себя подойти ближе и убедиться, что размер моей пятерни
в точности соответствует этим следам. Я боялась, что что-нибудь вспомню,
пусть даже именно этого я и добивалась. Я не помнила, как на стене появились
эти следы, но было очевидно, что это сделало мое тело.
Я испытывала ужас и раньше. Вы ощущаете ужас, яркий и обжигающий, когда
смерть приходит за вами, и включается инстинкт выживания. Мне знакома
омерзительная смесь страха и надежды, когда смерть подбирается к вам
медленно, и вы всеми силами пытаетесь увильнуть от нее. Я выросла со старым
страхом того типа, который постоянно ощущается на грани сознания, смерть
маячит на горизонте, столь неизбежная и непреодолимая, что теряет свою силу.
Но эта парализующая паника безо всякой видимой причины была для меня новым
чувством. Дрожа, я пыталась найти способ справиться с ней. Возможно, я смогу
ее игнорировать. У Айви так обычно получается.
Откашлявшись, я попыталась принять самый беспечный вид и разложила
оставшиеся фотографии на комоде, но вряд ли Форд на это повелся.
Пятна крови - не залито, но закапано. Это кровь Кистена, если верить
ребятам из ФВБ. Фотка сломанной тумбочки, которую уже убрали с глаз долой.
Еще один неизвестный кровавый отпечаток руки на палубе, где убийца Кистена
перегнулся через борт. Ни один из них не затрагивал меня настолько,
насколько царапины на стене или ковер. Во мне боролись желание узнать и
страх вспомнить.
Пульс медленно успокаивался, плечи опускались. Я перебирала фотографии,
стараясь не касаться герметичных пакетов с пылью и соринками, собранными
ФВБ. В одном из них я увидела прядь своих рыжих волос вместе с ворсом ковра
и крошками. Я бросила взгляд на себя в зеркало, и тут мои пальцы наткнулись
на знакомую резинку для волос в мешке с вещдоками. Она точно была моей, и ею
я стянула свой волосы той ночью. Промелькнул хвост какого-то воспоминания, и
я ощутила слабую пульсацию в скальпе. Форд встревожено зашевелился.
Дерьмо, эта резинка что-то значила.
- Скажи мне, - произнес Форд, и я прижала свой большой палец через
полиэтилен к резиновому шнуру, пытаясь отогнать страх и взять себя в руки.
Улики указывали на меня, что я - убийца Кистена, и этим объяснялось не то,
чтобы особо тщательно скрываемое недоверие ко мне со стороны ФВБ, но я не
делала этого. Я была здесь, но я этого не делала. По крайней мере, Форд мне
верил. Кто-то оставил вонючие кровавые отпечатки руки.
- Это мое, - сказала я очень тихо - чтобы не было слышно дрожи в
голосе. - Думаю, кто-то вырвал мне волосы. Мало сознавая происходящее, я
перевернула пакет и прочитала на этикетке, что это было обнаружено в
спальне. Меня затопило новой волной паники. Сердце колотилось, но я
заставила себя дышать ровно. Память отматывалась назад, кусками, и ничего из
них не приносило пользы. Пальцы в моих волосах. Лицо в стену. Убийца
Кистена, стягивающий резинку с моих волос. Неудивительно, что я не особо
разрешала детям Дженкса касаться моей головы последние пять месяцев, и
понятно, почему я взбесилась, когда Маршал слегка убрал мне волосы за ухо.
Ощущая тошноту, я опустила пакет. У меня закружилось голова, и в глаза,
по краю зрения, начала наползать темнота. Если бы я упала в обморок, Форд бы