"Колин Харрисон. Убийство со взломом " - читать интересную книгу автора

бумажку в кармане, он подумал, не позвонить ли. Нет, беспокоиться о Дженис
сейчас недосуг, недосуг размышлять и над тем, что еще в их браке рухнуло,
рассыпавшись в прах. И опять эта боль в груди, тупая боль в подреберье.
Доктор сказал, что это все от злоупотребления кофеином и чрезмерного
перенапряжения. Боль невралгическая, даже кардиограмму делать не нужно,
сердце у него как у быка, и анализ на холестерин - благоприятный, спасибо
Глэдис за ее вегетарианскую еду.
Вошел судья Скарлетти и сел за свой барьер; двигался он рассеянно, с
автоматизмом человека, впрыгивающего в автобус. Пошелестев распечатанными с
компьютера бумагами, он взглянул на часы, после чего, подняв глаза, окинул
зал.
Два коренастых помощника шерифа ввели ответчика без наручников. Уильям
Бидл Робинсон, нахальный юнец, словно сошедший с рекламы "Америкен
экспресс", сел рядом с Морганом, своим защитником. Несмотря на солидный
кашемировый костюм и галстук, Робинсон производил впечатление легковесности
и абсолютной непредсказуемости - возможно, из-за манеры смеяться не к месту
и то и дело поднимать брови. Родители его имели контрольный пакет акций
холдинговой компании, владевшей одной из частных клиник города. Юный Уильям
убил девушку, с которой у него был роман, после того как она его бросила.
Если сравнивать это дело с другими в том же роде, то оно было типичным,
несмотря на весь кошмар происшедшего, и получило небольшую огласку,
возможно, потому, что убийца жил за чертой города, а убитая девушка, чьи
родители избегали репортеров, принадлежала к низшему слою среднего класса,
не вызывавшему интереса у газетчиков. Дело это пресса осветила лишь по
необходимости - страницы три поближе к концу в "Инквайерере" и стандартное
сообщение в "Дейли ньюс" - в целом негусто, возможно, еще и потому, что
Филадельфию в это время сотрясал другой скандал, сопровождавшийся воем
газетчиков, - о гражданских судьях, обвиненных в коррупции, и главарях
преступных группировок, пойманных за руку в результате хитро проведенных
операций. На втором этаже Ратуши суетились полчища репортеров с камерами,
все они освещали сенсацию этой недели - процесс над одним из главарей мафии,
любителем золотых галстучных булавок и бесшумных устранений противника; что
же касается Питера, на этот раз неприметность его вполне устраивала. Хотя
дело его и имело вид более устрашающий, чем многие другие, все равно делу
этому было суждено кануть в Лету вместе с остальными. Единственным желанием
Питера было без лишнего шума завершить этот процесс. Блуждающее и ненасытное
око прессы из кого угодно может высосать все соки - сейчас оно Питеру было
нужно меньше всего, и без него неприятностей хватает.
Строго говоря, газетчики и телевизионщики могли бы получить здесь
неплохой сюжет для раскрутки. Ответчику было двадцать два года, временами он
проявлял блестящее красноречие, временами, наоборот, словно впадал в
ступор - начинал мучительно теряться и подыскивать слова; в детстве учился в
первоклассных частных школах, выпускник Йейла, год стажировался в
Колумбийском университете. При задержании в его бумажнике было обнаружено не
меньше восемнадцати кредитных карточек, одежда же его состояла из грубых
бутсов, зеленых вельветовых, в крупный рубчик штанов и строгой рубашки на
пуговицах.
Вращаясь в свое время в том же кругу выпускников филадельфийских
частных школ, завсегдатаев клубов и летних лагерей, Питер был некогда знаком
с семейством Робинсонов и даже однажды побывал у них в гостях. Как это часто