"Колин Харрисон. Убийство со взломом " - читать интересную книгу автора

уж меньше всего хотели бы сравнивать себя с разряженной в шелка, элегантной
и напомаженной красоткой. Многие ли женщины отважились бы выбрать себе
работу, где красота вредит карьере? Более того, среди активисток Центра было
и несколько лесбиянок, которые коротко стригли волосы на голове, зато не
брили их под мышками, не боялись безобразно толстеть, праздновали
солнцестояние и носили бесформенные балахоны и фланелевые рубашки. Некоторые
из этих женщин поглядывали на Дженис с отвращением, другие - с вожделением,
как глядел сейчас и он. Едва заметно шевеля губами, она читала про себя
написанное цветными мелками на грифельных досках меню. Он помнил, как пахнет
ее дыхание - запахом натуральной, без отдушки, зубной пасты, которой она
всегда пользовалась, знал, что к черным с белыми ромбиками колготкам она
надела туфли на высоких каблуках, хотя он и не видел этого. Туфли эти были
очень красивые, из мягкой телячьей кожи, и она берегла их для особых
случаев. Ему нравилось, когда она надевала каблуки - это было откровенно
сексуально, а ноги у Дженис были изумительно красивы. В последний раз он
занимался любовью с Дженис прошедшим ноябрем в бассейне Медицинского клуба
на Карибах, куда они полетели тогда в отчаянной попытке оживить их отношения
и обрести вновь нечто, навсегда утраченное. Колыхание хлорированной воды
бассейна поначалу смущало Дженис, но он убедил ее в том, что это не только
анатомически вполне возможно, но и удобно - никто не увидит. Потом они много
смеялись над этим, и до окончания их каникул она приносила в их номер в
отеле стаканы мутной воды из бассейна.
Сейчас Дженис то и дело поглядывала на часы, полагая, видимо, что он
опаздывает. Направлявшиеся в ресторан посетители глядели на него с
удивлением, но его это не заботило: наплевать мне, что бы вы себе ни думали!
Там, внутри, моя жена, мистер, мысленно говорил он, не прикасайтесь к ней,
не смотрите на нее и даже не мечтайте о ней.
Сорвав с головы шляпу, он быстро провел рукой по волосам, расстегнул
пальто и открыл дверь ресторана.
- Питер, - негромко сказала она, обернувшись и обратив к нему взгляд
своих больших голубых глаз. Она прошептала его имя с такой обезоруживающей
тайной нежностью, будто у них был забронирован номер в бывшем отеле
"Бельвю-Стратфорд" в трех кварталах от ресторана, где они и собираются
окончить вечер, - такого они себе никогда не позволяли, но сейчас тон ее
голоса разбудил его фантазию, и он вообразил себе плотные одеяла,
шампанское, вид на город с высоты, заснеженные крыши, тени зимних сумерек на
ее груди.
Конечно, здание бывшего "Бельвю-Стратфорда", некогда одного из самых
фешенебельных здешних отелей, соперничавших роскошью с нью-йоркскими
отелями - искусственный мрамор и красные ковры вестибюля, - теперь разбито
на каморки офисов, магазинов, там теперь гаражи, рестораны, да и зовется
оно, наверное, как-нибудь иначе.
Они молча прошли мимо ряда выставленных закусок, толкая по медным
рейкам ярко-зеленые подносы, стараясь не касаться друг друга плечами. По
привычке он близко наклонился к ней, но тут же отодвинулся, почувствовав,
как она напряглась. Он заказал омлет с ветчиной. Она удивленно взглянула на
него.
- Я теперь опять ем мясо, - сказал он.
Губы ее тронула улыбка, и она заплатила за себя по счету, опередив
вопрос кассирши, вместе или отдельно они будут платить. Он смотрел на