"Ханна Хауэлл. Моя прекрасная повелительница " - читать интересную книгу автора

страсть.
- Я все прекрасно понимаю, - слегка покраснев, ответила Сорча. - Разве
прошу больше?
- Нет, но большинство благородных девушек...
- Сэр Керр! Вы уже достаточно долго живете в Дунвере и, я думаю, успели
понять, что я во многом отличаюсь от большинства благородных девушек.
Он рассмеялся, а она лишь слегка улыбнулась:
- Я ведь не ребенок. Мне уже двадцать. Многие считают, что в этом
возрасте давно пора быть замужем. Думаю, я в состоянии отвечать за себя:
знать, чего хочу, чем рискую и какую цену готова платить за свои поступки. У
меня вполне хватит ума самой все решить.
Руари прижал ее к себе:
- Да, милая, мне иногда кажется, что ума у тебя даже чересчур. Но я не
зря спросил, окончательно ли твое решение. Хотя все во мне кричит и велит
действовать не думая, я прекрасно понимаю, что поправить сделанное уже будет
невозможно. Мне совсем не хочется, едва успокоившись после порыва страсти,
иметь дело с разъяренной особой или ее родственниками, кричащими, что я
позволил себе то, о чем не было и речи. Не имею ни малейшего желания
расхлебывать еще и эту кашу.
- Понимаю. Боишься оказаться в ловушке. Попасть в плен, из которого
тебя уже никто не выкупит.
Сорче очень хотелось, чтобы Руари прекратил рассуждать и снова начал
ласкать ее. Предположение, что его могут заманить в ловушку и женить,
звучало как оскорбление - и то желание, которое несколько минут назад
заставило девушку запереть дверь, уступило место раздражению. Руари,
внимательно прищурившись, смотрел на нее и обнимал все крепче. От него не
укрылось ее растущее недовольство.
- Да нет же! Ты совсем неспособна на подобные уловки, - прошептал он,
беря ее на руки и поднимая на кровать. - Впрочем, хватит. Мы и так уже
слишком много болтаем.
- Это ты болтаешь слишком много.
Руари широко улыбнулся, а у Сорчи сердце в груди забилось, как птица,
готовая вылететь из клетки. Улыбка его казалась совершенно неотразимой. Она
давала надежду, что их любовь возможна, что страсть способна жить в стороне
от всего стоящего между ними. Сорче отчаянно хотелось верить в это. Она
ждала минут близости и мечтала, чтобы их искренность не омрачалась ничем: ни
подозрением, ни обидой, ни негодованием.
Медленно и нежно Руари покрывал поцелуями лицо девушки, а руки его тем
временем быстро расшнуровывали корсаж. Жар полыхал в крови девушки, но она
лишь слегка покраснела, оставшись в одной рубашке. Промелькнула мысль, что
не мешало бы, идя сюда, надеть еще что-нибудь - такой сладкой оказалась эта
процедура. Еще несколько предметов туалета дали бы ей время совсем
избавиться от остатков скромности.
Руари нежно погладил руки и плечи возлюбленной:
- Ты очаровательно смущаешься, милая.
- Я должна бы краснеть от скромности. - Ей становилось все труднее
говорить, мысли путались: мужчина гладил ее тело, слегка шершавыми пальцами
проводил снизу вверх по бедрам, медленно, дюйм за дюймом, поднимал рубашку.
- Хочу, чтобы ты пылала не от скромности, а совсем от других чувств.
Сорча не смогла ничего ответить: он закрыл ей рот поцелуем. Со вздохом