"Роберт Говард. Генерал Стальной Кулак ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

мощная шея. При каждом движении под загорелой кожей проступали бугры мышц.
Соперник стоял, широко расставив ноги, он был чуть-чуть выше меня ростом и
весил двести фунтов против моих ста девяноста.
Мысленно возвращаясь к той схватке, я думаю, что она была самой
странной из всех, в которых я участвовал. Вместо судьи был китаец, который
время от времени бил в гонг, причем, судя по всему, когда ему
заблагорассудится. В том, как он отсчитывал время, не наблюдалось никакой
логики. Один раунд мог длиться тридцать секунд, другой минут девять-десять.
Когда кто-то из нас падал, никому даже в голову не приходило считать до
десяти. Задумка была такова: продолжать бой до тех пор, пока один из нас не
сможет подняться с пола. О существовании перчаток, похоже, тут тоже не
знали. Голые костяшки не отскакивают как перчатки, зато на них остаются раны
и синяки. Одним или даже полудюжиной ударов, нанесенных голым кулаком,
довольно трудно отправить в нокаут крепкого бойца. Его надо добивать
методично.
Предварительных церемоний не было. Перемахнув через канаты, Баллерин
прыгнул на ринг, отшвырнул табурет ногой и скомандовал:
- Бей в гонг, By Шан!
By Шан ударил, и Баллерин набросился на меня, как гибрид мустанга и
китайского тайфуна.
Мы сошлись в центре. Первым же ударом он расплющил мое капустное ухо, а
я с первого раза разбил ему челюсть до кости. А потом началась резня и
бойня.
Наш поединок был лишен красивости. Мы грудью налетали друг на друга, и
голые кулаки с хрустом били по мышцам и костям. Первый раунд еще не
закончился, а мы уже топтались в собственной крови. Во втором раунде
Баллерин едва не сломал мне челюсть оглушительным левым хуком, от которого я
повалился на пол. Но с ударом гонга я опять полез в драку как сумасшедший. В
начале третьего раунда мы с такой скоростью ринулись друг на друга, что
столкнулись головами и рухнули на помост почти без чувств. У Баллерина был
рассечен лоб, а у меня на темени образовалась шишка размером с яйцо. Китайцы
кричали, видя, как мы корчимся на полу, но мы одновременно поднялись на ноги
и пошли лупить друг друга, пока By Шан не потерял самообладания и не ударил
в гонг.

* * *

В начале четвертого раунда я стал методично наносить удары в живот
противника, а он тем временем молотил меня по голове. В моих ушах стоял
такой звон, будто все корабли в гавани Сан-Франциско били в судовые
колокола, глаза заливала кровь, и я лупил наугад. Я слышал, как тяжело дышал
и хрюкал Баллерин, когда мои кулаки все глубже и глубже вонзались в его
брюхо. Наконец он издал дикий вопль, схватил меня поперек туловища, швырнул
на пол и, усевшись на меня верхом, начал бить головой, моей разумеется, об
пол, к великой радости своего войска.
Поскольку By Шан, казалось, решил продолжать этой бой вечно, я избрал
для себя долговременную тактику. Лягнув Баллерина в затылок, я скинул его, а
когда он начал подниматься, приласкал в глаз.
Это уменьшило его обзор наполовину и вовсе не улучшило настроение, что
он и доказал, заревев как паровой гудок и оглушив меня жутким ударом в ухо,