"Роберт Говард. Дом, окруженный дубами ("Джон Кирован")" - читать интересную книгу автора

приключением, от которого у других маленьких мальчиков случилась бы
истерика. Джастин только сказал, что он бродил вокруг, пока не вышел к
дому, но не сумел войти и уснул среди деревьев. Был конец лета, с мальчиком
не случилось ничего страшного, но, по его словам, с тех пор он стал видеть
странные и необычные сны, которые не мог рассказать и которые со временем
становились все ярче. Тут только одно непонятно - никому из Геоффреев
никогда не снились кошмары... А Джастину продолжали сниться дикие и
странные сны, и, как я уже говорил, стали происходить перемены в его
мышлении и поведении.
Очевидно, это и был тот случай, после которого Джастин изменился. Я
написал мэру той деревни, спросив, есть ли какие-нибудь легенды, связанные
с тем домом. Его ответ лишь разжег мой интерес, хотя в письме не было
сказано ничего определенного. Мэр написал, что дом этот стоял на холме,
сколько он помнит, но пустует по крайней мере лет пятьдесят. Еще он
написал, что это - спорная собственность и, насколько он знает, нет никаких
историй, связанных с этим местом. И еще он прислал мне снимок.
Тут Конрад показал мне маленькую фотографию. Я подпрыгнул от
удивления:
- Что? Джим, я видел этот пейзаж и раньше... Эти высокие мрачные дубы,
похожий на замок дом, который почти спрятался среди них... Я знаю его! Это
картина Хэмфри Сквилера, висящая в галерее искусства Харлекуинского клуба.
- В самом деле! - В глазах Конрада зажглись огоньки. - Мы оба очень
хорошо знаем Сквилера. Давай отправимся к нему в студию и спросим, что он
знает об этом доме, если, конечно, он что-то о нем знает.
Мы нашли художника, как обычно, за работой над причудливым полотном.
Он был выходцем из очень богатой семьи, поэтому мог позволить себе рисовать
ради своего удовольствия... И картины у него порой выходили
сверхъестественными и эксцентричными. Он был не из тех людей, что поражают
необычными одеждами и манерами, но выглядел темпераментным художником.
Примерно моего роста - около пяти футов десяти дюймов, - он был стройным,
как девушка, с длинными, белыми, нервными пальцами, острым личиком.
Потрясающе спутанные волосы закрывали его высокий бледный лоб.
- А, дом, - сказал он в своей быстрой, подвижной манере. - Я нарисовал
его. Однажды я взглянул на карту, и название Старый Датчтаун заинтриговало
меня. Я отправился туда, надеясь найти пейзаж, достойный кисти, но в этом
городе ничего подходящего не оказалось. А в несколько милях от городка я
обнаружил этот дом.
- Я удивился, когда увидел эту картину, - заговорил я. - Вы ведь
нарисовали просто пустой дом, без обычного сопровождения в виде призрачных
лиц, выглядывающих из окон верхнего этажа, и едва различимых теней,
устраивающихся на фронтонах.
- Нет? - воскликнул он. - А разве в этой картине нет чего-то большего,
производящего впечатление?
- Да, пожалуй, - согласился я. - От нее у меня мурашки бегут по коже.
- Точно! - воскликнул художник. - Но фигуры, добавленные моим
собственным убогим разумом, испортили бы эффект. Ужасное получается лучше,
если ощущение более утонченное. Облечь страх в видимую форму, неважно,
реальную или призрачную, значит уменьшить силу воздействия. Я нарисовал
обычный полуразрушенный фермерский дом без намеков на призрачные лица в
окнах. Но этот дом... этот дом... не нуждается в таком шарлатанском