"Ключ от твоего дома" - читать интересную книгу автора (Морленд Пегги)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Поездка с Эйли домой оказалась настоящим испытанием. Она сидела с опущенными плечами, отвернувшись к окну, за всю дорогу не проронив ни слова. Гарретт в полном отчаянии пытался придумать выход из ситуации, но, чем больше думал, тем отчетливей понимал, что выхода нет. А самым ужасным было осознание того, что во всем был виноват только он, и никто больше.

Как только они вошли в дом, Эйли направилась в спальню и начала собирать вещи. Гарретт подошел к ней и положил руку ей на плечо.

– Эйли, пожалуйста, позволь мне объяснить. Она отдернула плечо и повернулась к нему:

– Конечно, объясняй! Мне кажется, я заслужила хотя бы объяснение.

Он взял ее руку в свою.

– Давай присядем.

– Я не хочу садиться, – отрезала Эйли и отступила на шаг.

– Хорошо. Давай будем говорить стоя. Прежде всего, позволь мне сказать, что мне, правда, очень жаль. Я не думал, что все повернется именно так. Я не хотел сделать тебе больно. Нет, – поправился он, – я хотел сделать тебе больно.

Эйли отпрянула, как будто он толкнул ее. Гарретт попытался обнять ее.

– Эйли, пожалуйста!

Она отступила назад.

– Нет. Не трогай меня! – крикнула Эйли, глотая слезы. – Ты все знал. Все это время ты все знал. Знал все про меня, про моих родителей, про то, что меня удочерили. Ты знал, что твоя мачеха – моя родная мать, что Джейс – мой родной брат. Все знал и не сказал ни слова. Ты говорил мне, что приехал в Остин выбирать участок земли. Почему, Гарретт? Почему ты лгал мне?

– Я не лгал. Я действительно искал участок.

– Как удобно, – усмехнулась Эйли. – Раз уж приехал в Остин, почему бы не заглянуть к дочери своей мачехи и не соблазнить ее?

– Это не так. Ты же прекрасно знаешь, что это не так! – Осознав, что он перешел на крик, Гарретт отступил на шаг и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Через несколько секунд он продолжил: – Я не сказал тебе, кто я, потому что боялся, что ты откажешься со мной разговаривать. Решил, что если я сначала познакомлюсь с тобой поближе, то потом смогу убедить тебя познакомиться с матерью, поговорить с ней.

– Убедить?! – переспросила Эйли срывающимся голосом. – Да я всю свою жизнь мечтала встретиться со своей матерью! Мечтала о том, что однажды они с отцом поймут, что совершили ошибку, и заберут меня обратно к себе. Тебе не пришлось бы убеждать меня. Тебе нужно было просто попросить…

Тяжело вздыхая, Гарретт присел на край кровати и закрыл лицо руками.

– Я не знал этого. Никто из нас не знал. Когда мама с Эдди приезжали к Моранам в надежде найти тебя, твои приемные родители сказали, что ты не хочешь иметь с нашей семьей ничего общего. Они сказали, что ты хочешь, чтобы мы просто оставили тебя в покое. – Гарретт поднял голову, чтобы посмотреть на Эйли. – Я ненавидел тебя за это. За то, что ты причиняешь такую боль моей мачехе. Эдди и Джейс все равно собирались найти тебя любыми способами, но Барбара не разрешила им делать этого. Она заставила их пообещать ей, что они будут уважать твое желание. Вот поэтому я и приехал к тебе.

– Ты спал со мной! – бросила Эйли. – Как ты мог каждый раз ложиться в кровать со мной и при этом не сказать мне, кто ты и зачем приехал? Не сказать мне, что ты знаешь моего брата и мою мать?

Гарретт встретил ее взгляд молча. Больше всего на свете он хотел сейчас повернуть время назад и еще тогда, при первой их встрече, сказать ей всю правду. Теперь же никакие слова, никакие извинения не могли заставить Эйли простить его.

Она отвернулась и снова начала кидать вещи в чемодан.

– Я уезжаю домой, – спокойно сказала Эйли.

– Ты не можешь!

Она рассмеялась так горько, что Гарретт почувствовал, как комок подступил к горлу.

– Да, действительно! Не могу, у меня ведь теперь нет дома.

– Это не то, что я имел в виду… Для тебя небезопасно сейчас возвращаться туда.

– Хорошо, – ответила она, застегивая молнию. – Тогда я поеду к Трейси. – Она повесила сумку на плечо и направилась к двери. – Там я, по крайней мере, в безопасности. Кто бы ни желал тебя убить, он вряд ли сообразит искать меня там. И еще я забираю машину, которую мы взяли в прокат. В любом случае она оформлена на мое имя. А вы, Мистер Миллиардер, можете возвращаться на чем хотите.

Гарретт стоял посередине спальни, понимая, что не имеет никакого права просить ее остаться и что вряд ли какие-то слова смогут изменить ситуацию.

Эйли мерила шагами кухню Трейси, закрывая рот рукой в попытке сдержать рыдания.

– Я поверила во все это, понимаешь? Поверила в него! А это все была одна большая ложь!

– Но почему он скрыл от тебя, кто он на самом деле? – спросила Трейси в недоумении. – Почему сразу не рассказал тебе все, что знает о твоей семье?

– Потому что он не знал, что я хочу встретиться с матерью. Никто из них не знал.

– Это какое-то сумасшествие! С чего им думать, что ты не хочешь ее видеть? – по-прежнему не понимала Трейси.

– Все потому, что Мораны, мои приемные родители, сказали им, что я не хочу иметь с ними ничего общего.

– Это по-прежнему не объясняет, почему Гарретт не рассказал тебе все.

– Он боялся, что я не стану с ним разговаривать, если он скажет мне всю правду. – Эйли снова зарыдала. – И я спала с этим человеком! Знаешь, как я себя теперь чувствую, понимая, что каждый раз он ложился со мной в кровать и знал все это! Знал – и ничего мне не говорил. – Эйли упала на стул. – Впрочем, все это уже неважно, – сказала она устало, стараясь отогнать от себя мысли о Гарретте. – Уже неважно. У меня есть брат, Трейси, – сказала она, все еще не до конца в это веря. – У меня есть брат-близнец, и я, возможно, никогда больше его не увижу. – Эйли сделала глубокий вдох, чтобы не заплакать.

– Не говори так, – Трейси села рядом с ней и обняла ее за плечи, – вы еще обязательно увидитесь, я уверена в этом!

– Ты не видела того, что там было. Я кричала на него. Я отказывалась ему верить – до тех пор, пока он не показал мне свое свидетельство о рождении.

– Конечно, ты была шокирована, – пыталась успокоить ее Трейси. – Любой человек, в том числе и сам Джейс, вел бы себя на твоем месте точно так же. Дай себе немного времени. Скоро ты придешь в себя, позвонишь Джейсу и встретишься с ним и со своей семьей.

– Нет, я не смогу, – Эйли еле сдерживала слезы.

– А я уверена, что сможешь, – продолжала подбадривать ее Трейси. – Ты просто слишком взволнована, слишком много эмоций для одного дня.

– Неужели ты не понимаешь?! – закричала Эйли в отчаянии. – Я не могу позволить себе встретиться с ними… просто потому, что Гарретт – часть их жизни…

– Ну, это вообще просто смешно! Если твоя мать – мачеха Гарретта, это еще не значит, что ты не можешь поддерживать с ней отношения!

– Поддерживать с ними отношения означает видеться с Гарреттом. По-другому не получится. Я не смогу этого вынести, это слишком больно.

Глаза Трейси медленно округлились.

– Ты что, влюбилась в него?

Эйли опустила голову, сотрясаясь в рыданиях. Слезы струились по ее щекам.

– Эйли… – прошептала Трейси. Некоторое время они сидели молча. Потом Трейси резко встала и подытожила весь их разговор:

– Так. Может, ты и собираешься оборвать все связи со своей семьей, едва они только начались, из-за какого-то Гарретта, но я не дам тебе этого сделать! Мы позвоним Джейсу. Ты заслужила знать правду о своем рождении и своей семье. А если ты беспокоишься, что случайно встретишь Гарретта, то мы можем позвать Джейса сюда. Я буду здесь, с тобой, если вдруг тебе потребуется моя поддержка. Но мы позвоним Джейсу прямо сейчас. Я не позволю какому-то Гарретту Миллеру лишать тебя возможности воссоединиться со своими родственниками. Ты имеешь такие же права быть частью их семьи, как и он. Может быть, даже большие.

Трейси все-таки заставила Эйли позвонить Джейсу. Они назначили встречу через два дня. Несмотря на то что Трейси знала, во сколько должны прийти Мэнди и Джейс, она вскочила с дивана как сумасшедшая, когда раздался звонок в дверь.

– Они здесь, – констатировала она и погладила Эйли по плечу, стараясь ее подбодрить. – Не волнуйся. Я уверена, все пройдет хорошо. Я буду дома, рядом с тобой. Если твой брат или сестра сделают или скажут что-то, что тебе не понравится, просто дай мне знать, и я сразу же вышвырну их за дверь.

Эйли выдавила слабую улыбку.

– Спасибо. Надеюсь, это не понадобится. Трейси направилась к двери встречать гостей.

Эйли вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Ее сердце бешено колотилось.

Первой в комнату вошла Мэнди. Как только Эйли увидела женщину, которая была так добра к ней, слезы подступили к ее глазам.

– Эйли! – воскликнула Мэнди, протягивая к ней руки, чтобы обнять. – Мне так жаль! Все это какое-то безумие!

Первые секунды Эйли просто не могла говорить от переполнявших ее эмоций.

– Да, – наконец кивнула она. Мэнди сжала руки Эйли.

– Я обещаю, скоро мы разберемся со всем этим, – уверила она Эйли и повернулась к мужу. – Правда, Джейс?

– Я очень на это надеюсь. Я слишком долго жил без своей сестры.

После двух часов разговора с Джейсом и Мэнди у Эйли появилось еще больше вопросов.

– То есть ты уверена, что приемные родители не передавали тебе никакого письма от родной матери?

– Нет, они ничего мне не передавали, – ответила Эйли. – Я много раз спрашивала Моранов о своей семье, но они говорили, что ничего не знают. Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, я пыталась найти своих настоящих родителей сама. Все, что у меня было, – это свидетельство о рождении, а там написано совсем немного. Я звонила в роддом, но мне ответили, что нужно разговаривать с адвокатом, который вел дело моего удочерения. Я понятия не имела, кто это, поэтому оставила идею найти родителей.

– Мама передала тебе письмо, такое же, как и мне. На обратной стороне этого письма как раз и была недостающая часть записки, оставленной Эдди, нашим отцом.

– Записки? Какой записки? – изумилась Эйли.

– Это еще одна долгая история, – перебила Мэнди. – Вечером, накануне того дня, как ехать во Вьетнам, Эдди сидел в баре с кучкой других солдат. Они выпивали вместе с одним владельцем ранчо. Тот написал дарственную на свое ранчо, разорвал на шесть кусочков и раздал эти кусочки солдатам. Он велел им всем встретиться после войны, собрать записку из кусочков, явиться к нему, и тогда он отдаст им ранчо!

– Вы шутите? – Эйли подняла бровь. – Он просто подарил им свое ранчо?!

– Он был вдовец, – объяснил Джейс. – Его единственный сын был убит во Вьетнаме. Он понимал, что ребята боятся умереть и это ранчо станет для них стимулом к тому, чтобы выжить, чтобы пережить все ужасы войны и вернуться домой.

– Он просто отдал им свое ранчо? – переспросила Эйли, отказываясь верить, что незнакомый человек может сделать такой подарок.

– Получается, что так, – ответил Джейс, пожав плечами. – Все кусочки порванной записки были собраны, кроме куска Эдди. Он отдал свою часть маме и попросил хранить ее до тех пор, пока не закончится война. Когда мама узнала, что беременна, она попыталась связаться с Эдди, но безуспешно. Ей сказали, что ее муж погиб на войне. В итоге эта информация оказалась неверной. Он был тяжело ранен, но остался жив. А мама думала, что Эдди погиб. И поэтому решила отдать детей в приют. Ее можно понять – одинокая женщина, муж погиб, родила двойню… Она испугалась… Испугалась, что не сможет обеспечить нам правильного ухода, да и просто прокормить. Поэтому мама решила, что нам будет лучше, если она отдаст нас в приют. – Джейс перевел дух, помолчал немного, а потом закончил свою историю: – Она написала каждому из нас по письму. Все, что у нее тогда было, – это дарственная Эдди, поэтому она разорвала часть его письма надвое и прикрепила половинки к своим письмам, чтобы у нас осталось хотя бы что-то от нашего отца.

– Ты говорил, что приезжал к моим приемным родителям, – напомнила Эйли.

– А, ты про эту ужасную семейку? Прости, но это самые холодные и недружелюбные люди, которых я когда-либо видел.

– Джейс! – оборвала его Мэнди, боясь, что его слова могут задеть Эйли.

– Ничего страшного, – успокоила ее Эйли, пряча улыбку. – Его характеристика вполне им подходит.

– Они нам ничего не сказали, – продолжил Джейс. – По крайней мере, не объяснили нам, как тебя найти. Только заявили, что ты не хочешь иметь с нами ничего общего.

– И вы им поверили, – сказала Эйли, вспоминая то, что ей говорил Гарретт.

Джейс развел руками.

– Конечно! Что нам оставалось? Мы не питали никакой особенной симпатии к Моранам, но у нас не было никаких оснований думать, что они нам врут. Мама восприняла эту новость очень тяжело. Мы с отцом были готовы перевернуть все с ног на голову, лишь бы найти тебя, но мама нас успокоила. Она сказала, что мы должны уважать твою личную жизнь и предоставить тебе свободу. Мы пообещали ей не разыскивать тебя, – Джейс замолчал на несколько секунд. – К счастью, Гарретт таких обещаний не давал…

– Он хотел как лучше, – сказала Мэнди. – Он очень любит Барбару и всегда ее защищает. Он просто взбесился, узнав, что ты не хочешь с ней видеться. – Эйли собралась было возразить, но Мэнди опередила ее, сказав: – Теперь мы знаем, как все было на самом деле, но тогда мы действительно думали, что ты не хочешь с нами общаться. Именно поэтому Гарретт и устроил всю эту игру в детектива. Не очень умно с его стороны, но тем не менее он делал это с добрыми намерениями.

– Если вы не возражаете, то я бы предпочла не говорить сейчас о Гарретте, – сказала Эйли, заставив Мэнди и Джейса переглянуться.

– Итак? – спросил Джейс. – Когда ты хочешь встретиться с нашими родителями?

Эйли не знала, что ответить. Жизнерадостные лица Джейса и Мэнди требовали назначить встречу как можно скорее, но внутренний голос просил быть осторожнее. Что, если она договорится о встрече с родителями, а они по какой-то причине не захотят поддерживать с ней контакты? Ее приемные родители столько раз ранили ее сердце, что она не была уверена, сможет ли вынести подобное еще раз.

Стоило подумать и о Гарретте. Встреча с родственниками означала и встречу с Гарреттом. Она не была готова к встрече с ним. По крайней мере пока.

– Мне нужно время, – ответила Эйли. – Мне есть что обдумать.

Разочарование Джейса было почти осязаемым. Было видно, что Мэнди тоже расстроена, но она быстро замаскировала свои чувства улыбкой.

– Нам некуда торопиться, – уверила она Эйли. – Барбара и Эдди поймут твое желание подождать. У тебя есть столько времени на раздумье, сколько тебе потребуется. Просто дай нам знать, как только примешь решение.

Разговор подошел к концу. Джейс встал.

– Спасибо, что позвала нас, Эйли, и дала нам возможность поговорить с тобой. И вам, Трейси, за то, что пригласили в свой дом.

Эйли тоже встала.

– Я… – она начала было говорить, но осеклась, переполняемая эмоциями. Слезы снова подступили к горлу. Все это выглядело так, как будто они прощались навсегда.

Джейс подошел к Эйли и крепко обнял ее.

– Мы не прощаемся, – сказал он, как будто прочитав ее мысли. – Теперь мы будем видеться часто, обещаю. – Он отошел на вытянутую руку и улыбнулся, глядя Эйли в глаза. – Черт побери, да мы почти соседи! Сан-Сэба совсем недалеко отсюда.

Эйли тоже улыбнулась, посмотрев на Джейса. Его слова означали, что она с этой поры все равно будет частью его жизни, независимо от того, какое решение насчет родителей она примет. Ее глаза наполнились слезами, а сердце радостью.

– Да, Сан-Сэба совсем недалеко.

Джейс взял Мэнди за руку, собираясь уходить, но обернулся, как будто вспомнив что-то.

– Совсем забыл, – сказал он. – Гарретт простил передать, что ты можешь возвращаться домой. – Теперь это безопасно.

Эйли не могла предугадать заранее те ощущения, которые испытает, вернувшись домой после недельного пребывания у Трейси. Но она никак не ожидала, что ей будет невыносимо грустно ходить ПО уютным комнатам, которые столько лет приносили ей лишь радость.

Молодая женщина винила себя за меланхолию, в которую она впадала при мысли о том, что дом продан и больше ей не принадлежит, о том, что обстоятельства заставляют ее покидать место, в которое она вложила столько любви и труда.

Однако в глубине души Эйли понимала, что причина ее печали была совсем не в продаже дома. Причиной был мужчина, который в течение нескольких дней делил с ней этот дом. Везде, куда бы она ни взглянула, она видела Гарретта. Она видела его на кухне за завтраком и в гостиной в кресле со стаканчиком вина в руке. Даже ее собственная спальня заставляла думать только о нем. В памяти возникал запах сандалового дерева, она вспоминала ту ночь, когда он выбрал себе именно ее спальню. А когда она засыпала в своей кровати, то снова представляла его рядом…

Эйли пыталась убедить себя в том, что на самом деле не влюблена в него. То же самое испытывала бы любая женщина, оказавшаяся в компании мужчины подобного статуса. Но, несмотря на эти глупые попытки, она прекрасно понимала, что дело было отнюдь не в его статусе. Она действительно влюбилась в него! Влюбилась в человека, который обращал так же мало внимания на ее чувства, как и люди, у которых она воспитывалась. В человека, который обманывал ее и скрывал правду ради собственной выгоды.

Поэтому теперь Эйли делала то, что делала всегда, когда ей было плохо. Она отвлекала себя самыми обыденными делами – с рвением принялась за упаковку вещей, которые успела нажить за десяток лет пребывания в этом доме.

А если Эйли останавливалась ненадолго и к глазам подступали слезы, то она списывала это на пыль в комнате, но уж совсем не на то, что смертельно скучает по Гарретту.