"Роберт Говард. Черная гончая смерти" - читать интересную книгу автора

захромал, я оставил его у одной из негритянских хижин, граничащих с
территорией Египта и пошел дальше пешим. Ночь застала меня на тропе и я
намеревался остаться до утра у человека, которого собирался предупредить -
у Ричарда Брента. Он был угрюмым отшельником, подозрительным и
чудаковатым, но вряд ли откажет мне в приюте на ночь. Брент был загадочным
типом - никто не знал, почему он решил уединиться в южной части соснового
леса. Он прожил в старой хижине в сердце Египта около шести месяцев.
Неожиданно, мои размышления о таинственном отшельнике мгновенно
вылетели у меня из головы. Я замер на месте, ощущая нервный зуд тыльными
сторонами рук. Это было вызвано пронзительным воплем в темноте,
пронизанным мучительным страхом. Он послышался где-то впереди меня, и
вслед за воплем наступила мертвая тишина, когда, казалось, весь лес затаил
дыхание и тьма еще более сгустила свой мрак.
Вопль повторился, на этот раз ближе. Затем я услышал топот босых ног
по тропе и из темноты на меня набросилась чья-то тень.
*
Револьвер был у меня в руке и я машинально выставил его перед собой,
чтобы отпугнуть нападающего. Единственным, что удержало меня оттого, чтобы
нажать на курок, было тяжелое прерывистое дыхание чужака - признак испуга
и боли. Вне себя от страха мужчина налетел на меня и, вскрикнув, рухнул
навзничь.
- О Боже, спаси меня! - всхлипывая захныкал он. - Боже, сжалься надо
мной!
- Что за чертовщина? - осведомился я, чувствуя, как от его
мучительного бормотания шевелятся волосы на моей голове.
Несчастный узнал мой голос и попытался обхватить мои колени.
- Ох, масса Кирби, не дайте ему поймать меня! Он уже убил мое тело, а
теперь хочет мою душу! Это я - бедный Джим Тайк. Не дайте ему схватить
меня!
Я зажег спичку и смотрел на него в изумлении, пока она не догорела до
самых пальцев. Чернокожий валялся передо мной в пыли, закатывая глаза. Я
хорошо знал его - один из негров, живущих в крошечных бревенчатых хижинах
на окраине Египта. Джим был обильно обрызган кровью и я предположил, что
он смертельно ранен. Лишь всплеск энергии, вызванный лихорадочной паникой
позволил ему пробежать немалое расстояние. Кровь хлестала из порванных вен
и артерий в его груди, плечах и шее, а раны выглядели ужасно - рваные
дыры, проделанные отнюдь не пулей или ножом. Одно ухо было оторвано и
висело на огромном куске плоти, как будто вырванном из его челюсти и шеи
клыками гигантского зверя.
- Кто это сделал? - воскликнул я, когда догорела спичка и негр
превратился в маячившее у земли еле различимое пятно. - Медведь? -
Произнося это, я вспомнил, что ни одного медведя не видели в Египте вот
уже тридцать лет.
- Это он! - донеслось из темноты снизу хриплое всхлипывающее
бормотание. - Белый человек пришел в мою хижину и попросил проводить его к
дому мистера Брента. Он сказал, что у него болит зуб и поэтому перевязана
голова, но бинты сползли и я увидел его лицо - за это он меня и убил.
- Хочешь сказать, что он натравил на тебя собак? - спросил я,
поскольку его раны напоминали то, что я видел на затравленных свирепыми
псами животных.