"Роберт Говард. Тень Вальгары" - читать интересную книгу автора

серого скакуна. Мы ускользнем на нем, как вода сквозь пальцы. Мой конь легко
выдержит нас двоих.
- А как же люди в деревне? - в отчаянии воскликнула Ивга.
- На все Божья воля, - нетерпеливо отозвался Готтфрид. - Здешние
мужчины доблестно пили со мной эль, а женщины были добры ко мне, но, клянусь
рогами Сатаны, серая кляча не сможет вывезти всю деревню!
- Ну и поезжай один! - замотала головой девушка. - А я останусь и умру
вместе со всеми!
- Турки не убивают женщин, дурочка, - возразил Готтфрид. - Они продадут
тебя какому-нибудь старому жирному купцу из Стамбула, и тот будет тебя бить.
Я не хочу, чтобы мне перерезали глотку, и ты поедешь со мной...
Отчаянный крик девушки внезапно прервал его, и Готтфрид, отшатнувшись,
увидел невыразимый ужас, застывший в ее расширенных глазах. В то же
мгновение вспыхнула хижина в дальнем конце деревни, хотя из-за намокшей
соломы огонь разгорался медленно. Тишину огласили вопли людей, в панике
заметавшихся по улице. Вглядываясь в хаос теней, плясавших на стенах хижин,
Готтфрид увидел смутные очертания фигур, перелезающих через пролом в
глиняной стене, опоясывавшей деревню. Довольно высокая и прочная, она могла
бы на какое-то время задержать акинджи, но жители деревни не ожидали
нападения и не позаботились о том, чтобы заделать давным-давно
образовавшуюся брешь.
- Проклятье! - сквозь зубы пробормотал Готтфрид. - Эти шелудивые псы
идут впереди своего огня. Они подкрались в темноте. Бежим, девочка!
Но когда он схватил Ивгу за руку и потащил ее за собой, а девушка,
продолжая безумно вопить, принялась отбиваться, глиняная стена внезапно
затрещала и рухнула совсем рядом с ними, не выдержав натиска нескольких
лошадей. В обреченную деревушку ворвались всадники. Хижины горели со всех
сторон, вопли обезумевших от ужаса людей, казалось, достигали небес. Турки
врывались в лачуги, хватали кричавших и отбивавшихся женщин, а мужчинам тут
же перерезали горло. В пламени пожара Готтфрид рассмотрел характерную
посадку всадников, их полированные стальные доспехи и развевающиеся крылья
за спиной их предводителя. Он узнал Михала-оглы, но и главарь акинджи в тот
же миг заметил фон Кальмбаха.
- Хватайте его! - Голос Михала-оглы потерял обычную мягкость и
вкрадчивость и звучал резко, как скрежет металла о камень. - Это Гомбак!
Пятьсот асперов тому, кто принесет мне его голову!
Извергая проклятия, Готтфрид ринулся к ближайшей хижине, таща за собой
продолжавшую кричать Ивгу. Но когда они достигли тени, сулившей им хотя бы
временное укрытие, он услышал легкое жужжание стрелы, и девушка вдруг
жалобно всхлипнула и зашаталась. Она осела на землю, и в неровном отблеске
пламени Готтфрид увидел оперенный конец стрелы, пронзившей сердце Ивги.
Рыцарь взревел, как раненый зверь, и повернулся к убийцам, готовый броситься
на них и разорвать на куски голыми руками. Но в следующее мгновение
привычная рассудительность вернулась к нему, и, выхватив меч, он отпрянул в
сторону и помчался вдоль стены, слыша непрерывное жужжание стрел, которые то
и дело попадали в его ржавые, но еще надежные доспехи. К счастью, ружья и
пистолеты молчали - вероятно, отсырел порох.
Еще мгновение - и фон Кальмбах ворвался в сарай, где все эти дни ожидал
хозяина серый скакун. И тут же кто-то невидимый, словно пантера прыгнул ему
на плечи. Готтфрид резко отклонился и, высоко подняв меч, рубанул сплеча - с