"Роберт Говард. Ночь волка ("Кормак Мак-Арт")" - читать интересную книгу автора

смотрел в глаза Торвальда.
- Клянусь кровью Тора! - воскликнул норманн. - Я ужасно рад, что здесь
нет твоего приятеля Вулфера. Кто знает, что вы натворили бы вдвоем. Я
слышал, тебе нет равных во владении мечом, но только сейчас этому поверил. О
Тор, ты шел сквозь моих людей, как взбешенный волк сквозь стадо овец! У вас
что, все такие? Кельт молчал.
- Мне бы таких, как ты, побольше себе в компанию, - сказал Торвальд. -
Я забуду о прежних наших раздорах, если ты присоединишься к нам, - он
предлагал это, явно не надеясь на согласие. И действительно, услышал в ответ
ледяное молчание. - Что ж, - продолжал он, - я и не рассчитывал, что ты
согласишься, и это решает твою судьбу. Я не могу простить оскорбления,
как-никак мне нанесенного, - он рассмеялся. - Ты мастерски владеешь мечом, а
вот ум твой явно перехвалили. Глупец, ты хотел обвести вокруг пальца
викинга? Да я узнал тебя еще до того, как ты начал рассказывать свои сказки.
Вождь ирландцев-реверов, как же, только когда это было?! Теперь Кор-мак Мак
Арт - правая рука Вулфера Хавсаклифта, ютландского викинга, злейшего нашего
врага. Ют тебе понадобился... зачем? Расскажешь, ты все нам расскажешь!
Потом. - Он глубоко вздохнул и злорадно ухмыльнулся. - Опять что-то
замышляешь. Шпионишь, хочешь напасть на меня, выбрав ночку потемнее, со
своим дружком Вулфером. А ну, говори, сколько у Вулфера кораблей и где они
сейчас?
Кормак расхохотался в ответ.
- Не скажешь? - Торвальд мрачнел на глазах. - И не надо. Когда бы они
ни появились, их будут поджидать три моих драккара. И когда мне надоест
травить собаками юта, подоспеет Вулфер. А ты будешь смотреть на все это и
молчать, ибо тебя я повешу на самом высоком дереве, которое найдется на моем
острове. А теперь уведите его отсюда!
Когда кельта выволакивали из скалли, он услышал еще обрывки спора,
вспыхнувшего между вожаком и Гримном. Пикта во дворе уже не было: он либо
сам уполз, придя в себя, либо его тело утащили соплеменники. Кормак знал
пиктов, ему приходилось сталкиваться с ними в Каледонии, и он помнил, что
убить их было чрезвычайно трудно, а их упорство в достижении цели было
просто невероятным.
Усадьба Торвальда располагалась входом к небольшой затоке, на берегу
которой лежали драконьи ладьи, и состояла из скалли и нескольких строений
поменьше: конюшен, складов, изб дружинников. Усадьбу окружал бревенчатый
частокол высотой в десять футов, верхушки бревен были затесаны в виде
кольев, а нижние их части сидели в земле достаточно глубоко, чтобы не
бояться подкопа. Кое-где в земле зияли аккуратно вырезанные бойницы.
Частокол имел вид подковы, открытой в сторону моря, он доходил до самого
берега и заслонял драккары. Усадьба казалась весьма крепким сооружением,
как, впрочем, и все усадьбы викингов вплоть до самой Британии. Обычно
подобные поселения служили перевалочными базами и местами короткого отдыха
перед набегами, но Торвальд собирался жить здесь постоянно и строил, а также
укреплял усадьбу исключительно солидно.
Кормака затащили в небольшую избу, стоявшую у самого частокола, и
приковали цепями к стене. Дверь с треском захлопнулась, и кельт остался
наедине со своими мыслями. А мысли были весьма невеселыми. Раны, полученные
им в бою, оказались несерьезными, и ему гораздо больше докучало осознание
той легкости, с которой он попал в ловушку. И это он-то, к уму и хитрости