"Роберт Говард, Август Дерлет. Дом, окруженный дубами " - читать интересную книгу автора

- Тут дело скорее в интуиции, чем в знании, - ответил я. - Великий поэт
может пойти по иному пути, чем обычные люди, на самом деле полностью не
осознавая того, о чем пишет. Поэзия соткана из теней - впечатлений от
неосознанного, которое нельзя описать другим способом.
- Точно! - подхватил Конрад. - А откуда пришли эти впечатления к
Джастину Геоффрею? Ладно, продолжим. Изменения в Джастине начались, когда
ему исполнилось десять лет. Его сны, как мне кажется, появились после того,
как он провел ночь поблизости от одного старого заброшенного фермерского
дома. Его семья навещала друзей, которые жили в маленькой деревеньке в штате
Нью-Йорк... неподалеку от подножия Кетскилла. Джастин, я так думаю,
отправился на рыбалку с другими детьми, отбился от них, потерялся. Его нашли
на следующее утро мирно дремлющим в роще, окружающей тот дом. С характерным
для Геоффреев флегматизмом, он ничуть не был потрясен приключением, от
которого у других маленьких мальчиков случилась бы истерика. Джастин только
сказал, что он бродил вокруг, пока не вышел к дому, но не сумел войти и
уснул среди деревьев. Был конец лета, с мальчиком не случилось ничего
страшного, но, по его словам, с тех пор он стал видеть странные и необычные
сны, которые не мог рассказать и которые со временем становились все ярче.
Тут только одно непонятно - никому из Геоффреев никогда не снились
кошмары... А Джастину продолжали сниться дикие и странные сны, и, как я уже
говорил, стали происходить перемены в его мышлении и поведении.
Очевидно, это и был тот случай, после которого Джастин изменился. Я
написал мэру той деревни, спросив, есть ли какие-нибудь легенды, связанные с
тем домом. Его ответ лишь разжег мой интерес, хотя в письме не было сказано
ничего определенного. Мэр написал, что дом этот стоял на холме, сколько он
помнит, но пустует по крайней мере лет пятьдесят. Еще он написал, что это -
спорная собственность и, насколько он знает, нет никаких историй, связанных
с этим местом. И еще он прислал мне снимок.
Тут Конрад показал мне маленькую фотографию. Я подпрыгнул от удивления:
- Что? Джим, я видел этот пейзаж и раньше... Эти высокие мрачные дубы,
похожий на замок дом, который почти спрятался среди них... Я знаю его! Это
картина Хэмфри Сквилера, висящая в галерее искусства Харлекуинского клуба.
- В самом деле! - В глазах Конрада зажглись огоньки. - Мы оба очень
хорошо знаем Сквилера. Давай отправимся к нему в студию и спросим, что он
знает об этом доме, если, конечно, он что-то о нем знает.
Мы нашли художника, как обычно, за работой над причудливым полотном. Он
был выходцем из очень богатой семьи, поэтому мог позволить себе рисовать
ради своего удовольствия... И картины у него порой выходили
сверхъестественными и эксцентричными. Он был не из тех людей, что поражают
необычными одеждами и манерами, но выглядел темпераментным художником.
Примерно моего роста - около пяти футов десяти дюймов, - он был стройным,
как девушка, с длинными, белыми, нервными пальцами, острым личиком.
Потрясающе спутанные волосы закрывали его высокий бледный лоб.
- А, дом, - сказал он в своей быстрой, подвижной манере. - Я нарисовал
его. Однажды я взглянул на карту, и название Старый Датчтаун заинтриговало
меня. Я отправился туда, надеясь найти пейзаж, достойный кисти, но в этом
городе ничего подходящего не оказалось. А в несколько милях от городка я
обнаружил этот дом.
- Я удивился, когда увидел эту картину, - заговорил я. - Вы ведь
нарисовали просто пустой дом, без обычного сопровождения в виде призрачных