"Линда Ховард. Нет больше слез" - читать интересную книгу автора

фонарик. Пока еще свет ни разу не вырубался за то время, что она была в
уборной, но все утверждали, что это бывает время от времени, а Пэйдж боялась
темноты, и к этому предупреждению она прислушалась. Она попыталась
поторопиться, но, право же, невозможно писать так уж быстро, к тому же у нее
все там было ужасно переполнено, потому что она терпела до последнего,
настолько ненавидя эту уборную. Зависнув в полуприсяде над туалетом - она ни
за что не сядет на эту штуку! - все продолжала и продолжала, и, в конце
концов, у нее так разболелись ноги, что Пэйдж подумала, что ей таки придется
сесть, и что тогда делать потом, отмывать зад кипятком? Но, наконец, она
закончила, промокнула себя листом, вырванным из журнала, и застонала от
облегчения, выпрямившись из неудобного положения. Если ей когда-нибудь
удастся вытащить Колтона из Чиуауа и подальше от начиненного пулями "доджа"
Панчо Вилья, чтобы продолжить путешествие, она будет настаивать, чтобы они
останавливались в местах получше. Пэйдж подтянула шорты, сполоснула руки и
вытерла их об штаны, потому что забыла принести с собой полотенце, а потом
размотала шнурок с гвоздя. Дверь распахнулась, и она выключила тусклый свет,
выходя в темный коридор. Она споткнулась и застыла. В коридоре должен был
быть свет. Был, когда она шла в уборную. Должно быть, лампочка перегорела.
По спине пробежал холодок. Она так не любила темноту. Как, спрашивается, она
дойдет до их комнаты, если ни черта не видит? Слева скрипнула доска. Пэйдж
подпрыгнула чуть ли не на полметра, и попробовала закричать, но сердце
билось где-то в горле, и все, что ей удалось, это взвизгнуть. Грубая рука
зажала ей рот; Пэйдж почувствовала вонь немытого тела, а потом что-то
твердое обрушилось ей на голову, и она без сознания сползла на пол.

Эль Пасо, Техас
Зазвонил сотовый. На мгновение Милла подумала, что не будет отвечать;
она устала до смерти, была подавлена, и у нее раскалывалась голова. Снаружи,
за окнами внедорожника, было сорок два градуса, и даже при включенном на
максимум охлаждении солнце через лобовое стекло обжигало руки. Избитое лицо
четырнадцатилетней Тиры Элверсон, ее невидящие голубые глаза, глядящие
вникуда, никак не шли у нее из головы. Сегодня ей будут сниться всхлипы
Регины Элверсон, плачущей после того, как она услышала, что ее малышка
никогда не вернется домой. Временами "Искатели" добивались успеха, но
временами они находили людей слишком поздно. Сегодня они опоздали. Брать на
себя чью-то сердечную боль сейчас было бы последним желанием Миллы; у нее
достаточно своей боли. Но никогда не знаешь, кто может позвонить, и почему,
в конце концов, она превратила поиск людей в свой личный крестовый поход.
Поэтому она приоткрыла глаза ровно настолько, чтобы не попасть мимо
правильной кнопки, и немедленно закрыла их снова, чтобы не видеть свирепого
послеполуденного солнца.
- Алло.
- Сеньора Бун? - голос с акцентом из динамика наполнил "Шевроле". Милла
не узнала его, но она разговаривала со столькими людьми каждый день, что не
могла узнавать каждого. Хотя, очевидно, звонок был по делу, потому что она
была известна как Милла Бун, только когда дело касалось "Искателей". После
развода она вернула себе девичью фамилию Эдж, но к тому времени фамилия Бун
была так крепко связана в восприятии людей с поиском пропавших детей, что ей
пришлось использовать ее во всех деловых связях и во всем, что относилось к
"Искателям".