"Линда Ховард. Волшебство Маккензи ("Маккензи" #4)" - читать интересную книгу автора

каждое слово вызывало у Алекса резкую боль.
Марис лежала под ним без единого движения, хотя инстинкты требовали
развести бедра, обхватить его ногами и притянуть еще ближе к полыхающей
огнем плоти. Ее глаза потемнели до цвета ночного неба, что-то загадочное и
древнее отражалось в них.
- Голова уже почти не болит, - низким голосом произнесла Марис,
завлекая его взглядом. - И у меня нет никаких осложнений.
- О, Господи... - простонал он, прижимаясь к ней лбом и закрывая
глаза. - Это только две причины из четырех.
Стоило Марис шевельнуть руками, как он тут же освободил их. Она
положила ладони на его плечи, и Алекс напрягся, ожидая, что сейчас она его
оттолкнет и разрушит их близость, чего ему страшно не хотелось. Марис не
оттолкнула. Наоборот. Она нежно прочертила линию по выпирающим буграм мышц
на его плечах, провела пальцами по ключице, и, наконец, положила руки на
твердую широкую грудь. Черные волоски щекотали ладони Марис. Маленькие
мужские соски затвердели и стали острыми, притягивая взгляд. Под ее ладонями
сердце Алекса билось тяжелыми сильными ударами.
Она была потрясена и немного озадачена силой охватившего ее желания.
Нет, не желания, жажды. Горячей и всепоглощающей жажды. В своей жизни Марис
часто наблюдала за сексуальным влечением на примитивном уровне у лошадей и
других животных на ранчо и, на более высоком, среди членов ее семьи, как за
чем-то одновременно сильным и нежным, простым и сложным. Она не сбрасывала
со счетов силу сексуального влечения. Видела ее, но сама никогда не
испытывала ни этот жар, ни болезненную пустоту, которую может заполнить
только он, ни странное ощущение, как будто все тает и плавится глубоко
внутри. Она всегда считала, что почувствует такое, только если полюбит. Но о
какой любви можно говорить, если она толком не знает Алекса? Да, ей известно
его имя и род занятий, но не человеческие качества, не черты его характера.
Невозможно влюбиться в незнакомца. Чувствовать притяжение - да. Но любовь?
Однако ее невестка, Бэрри, однажды сказала, что уже через пять минут
после знакомства с Зейном поняла, каким он был человеком, и влюбилась. Да,
они были совершенно чужими друг другу, но чрезвычайные обстоятельства,
которые вынудили их поспешно вступить в интимные отношения, проявили те
грани их характеров, на изучение которых в обычной жизни ушли бы месяцы.
Марис задумалась о сложившейся ситуации и об Алексе, так интимно
разделившим с ней неприятности. Что она сумела узнать о нем с того момента,
как проснулась, или как вышла из бессознательного состояния?
Он ее ни к чему не подталкивал. Хотел - да. Но не подталкивал.
Обстоятельства не были благоприятными, и он выжидал. Он был терпеливым
мужчиной или, по крайней мере, терпеливым тогда, когда это требовалось.
Умен, она увидела бы это еще тогда, недели назад, если бы позволила себе
внимательнее изучить его. Марис не была уверена, но ей казалось, что
специальный агент ФБР обязан иметь юридическое образование. У него имелись
кое-какие медицинские знания. По крайней мере, о сотрясении мозга. Очевидно,
он был весьма решительным, раз заставил делать ее что-то против воли, хотя с
сотрясением мозга не слишком-то посопротивляешься. Позаботился о ней. И, что
самое главное, несмотря на тот факт, что она спала практически обнаженной,
он ни в коей мере не воспользовался этим.
Это был основательный список. Умный, образованный, терпеливый,
решительный, заботливый и честный. И что-то еще, постоянно ощутимое и