"Линда Ховард. Огненное прикосновение " - читать интересную книгу автора

стукнет ли копытом переминающаяся на месте лошадь. Если Трэйгерн такой
умный, каким его считают, он уже убрал лошадей в другое место, но,
возможно, ему не хочется выдавать себя этим.
Как долго Трэйгерн способен оставаться настороже, напрягая все свои
чувства? Такое напряжение большинству не по силам, но Маккей настолько
привык к нему, что даже не задумывался об этом. Последние четыре года почти
не отличались от войны, за исключением того, что теперь он был один. Если
его поймают, то ему никогда не добраться живым до какого-либо служителя
закона: назначенная за него, живого или мертвого, награда это
гарантировала.
Он выждал чуть больше часа, прежде чем начал медленно ползти в сторону
каменистой осыпи, где оставил лошадь, замирая через каждые несколько футов,
чтобы прислушаться За полчаса прополз всего футов пятьдесят, и, по его
прикидкам, ему оставалось преодолеть еще, по крайней мере, сотню ярдов.
Наконец он уловил слабый стук подковы о камень, когда животное переступило
с ноги на ногу, и глубокий вздох спящей лошади. Направление донесшихся
Звуков показывало, что его лошадь все еще там, где он ее оставил. Должно
быть, Трэйгерн решил не рисковать и не оставаться долго на виду, переводя
лошадей в другое место.
Где же сам Трэйгерн? Вероятно, где-нибудь в надежном укрытии, откуда
хорошо видно лошадь Маккея.
Маккей прикинул, что прошло около пяти часов с тех пор, как Трэйгерн
наткнулся на него, и значит, сейчас около десяти. Трэйгерн слишком опытен,
чтобы ослабить наблюдение так скоро. Именно в ранние утренние часы чувства
притупляются и инстинкт самосохранения слабеет: глаза словно засыпаны
песком, веки свинцовые, разум цепенеет от усталости.
Но и Трэйгерн, зная, что Маккею все это известно, может предположить,
что тот подождет. Он будет чувствовать себя в безопасности и постарается
перехватить часок-другой сна сейчас, рассудив, что любая попытка вернуть
лошадь будет предпринята Маккеем прямо перед рассветом. Или рассчитывает на
то, что потревоженная лошадь произведет достаточно шума и разбудит его.
Маккей ухмыльнулся, чувствуя, как его захлестывает волна
безрассудства. Черт! Он мог бы с тем же успехом просто встать и пойти прямо
к лошади. Шансы те же. Он по опыту знал: когда кажется, что в любом случае,
что бы ты ни делал, все равно тебя ждет неудача, то самая дерзкая попытка и
будет самой успешной.
Подобравшись еще ближе к скале, под которой стояла лошадь, и выждав
еще несколько минут, Маккей бесшумно подошел к крупной гнедой кобыле.
Уловив запах хозяина, она любовно ткнулась в него мордой. Маккей погладил
бархатистый мягкий нос, затем, собрав поводья, как можно тише вскочил в
седло. Кровь стремительно неслась по жилам, как всегда в такие минуты, и он
вынужден был стиснуть зубы, чтобы не выплеснуть напряжение в леденящем душу
крике. Лошадь под ним задрожала, чувствуя острый восторг риска.
Потребовалось железное самообладание, чтобы развернуться и спокойно
отъехать прочь. Земля была слишком неровной, и он не решился даже на рысь.
Теперь настал самый опасный момент, когда Трэйгерн, вероятно, уже проснулся
и...
В тот же миг он услышал щелчок взведенного курка. Низко пригнувшись к
шее лошади, Маккей резко бросил ее вправо. Острое жжение в левом боку
возникло на долю секунды раньше, чем он услышал выстрел. Вспышка выдала