"Линда Ховард. Ручей любви " - читать интересную книгу автора

чести Оливии, она не захихикала в ответ на его приветствие, как две другие
женщины, а только серьезно кивнула, давая понять, что узнала его. При этом
на ее лице выступил легкий румянец, от которого она стала еще
привлекательнее.
Лукас расплатился за ружейное масло и вышел. Дверь еще не успела
захлопнуться за ним, как послышались приглушенные смешки и повизгивание
приятельниц Оливии.
- Он дважды танцевал с тобой!
- О чем он говорил?
- Я так волновалась, когда он пригласил меня, что чуть не умерла!
- Он хорошо танцует? Клянусь, у меня бы все перевернулось внутри от
одной мысли, что он обнимет меня за талию. И хорошо, что он не пригласил
меня, иначе я выставила бы себя на посмешище. Однако я должна признаться,
что страшно ревновала тогда, Оливия.
Ди Сван поглядывала на трех молодых женщин, две из которых болтали без
умолку, не давая Оливии возможности ответить. Смущенная Оливия все же
сохраняла самообладание. Да и две другие шушукались в сторонке, пытаясь
говорить тихо, но их возбуждение привлекло к себе внимание Ди. Не надо было
подслушивать, чтобы понять содержание разговора, касающегося, как обычно,
какого-то мужчины, в данном случае, Лукаса Кохрана. Ди продолжала выбирать
новую уздечку. Жесткие полосы кожи скользили между ее пальцами
- Он вел себя как настоящий джентльмен, - произнесла Оливия ровным
голосом. Дочь банкира очень редко теряла самообладание.
Лукавство искрилось в глазах Ди, наблюдавшей за безупречными манерами
мисс Милликен, когда их взгляды встретились. Оливия поняла веселье Ди так
же ясно, как если бы та громко рассмеялась, и она также поняла, почему Ди
не только не присоединилась к ним, но и предпочла, чтобы Оливия ничем не
отметила ее присутствия, кроме вежливого кивка. Ди всегда ревностно
оберегала свое уединение, и Оливия, уважая подругу, не пыталась втянуть ее
в разговор, который наверняка был ей неинтересен и неприятен.
Даже в таком маленьком городке, как Проспер, имелись светские
условности и предрассудки. По сложившимся традициям, Ди Сван не могла быть
приглашена в те дома, где бывала Оливия Милликен. Независимая Ди презирала
эти условности. Она объяснила своей школьной подруге, что не стремится быть
исключением из этих скучных и смешных правил. Ее стремление к уединению
было столь сильным, что лишь они с Оливией знали, насколько в
действительности дружны. Ди никогда не посещала дом Милликенов. Только
Оливия приезжала, всегда в одиночестве, к небольшой хижине Ди. Такая
договоренность устраивала обеих. В обществе Ди Сван дочь банкира Милликена
могла быть сама собой, лишь со своей подругой была она откровенна и
чувствовала себя свободной от недоброжелательных, завистливых взглядов и
сплетен. А сейчас Оливия решила непременно приехать к Ди и рассказать обо
всем, что произошло со времени их последней встречи, которая состоялась
более месяца назад из-за затянувшейся зимы.
Выбрав уздечку, Ди отнесла свои покупки к прилавку, где Осия Винчес
старательно занес их на страницу гроссбуха, на верху которой значилось ее
имя. Затем он вычел результат из суммы кредита, оставшегося от прошлого
года. Глядя на перевернутые цифры, она заметила, что денег осталось мало,
но их должно было хватить до летнего урожая.
Мистер Винчес повернул к ней гроссбух, чтобы она могла проверить его