"Приди, весна" - читать интересную книгу автора (Лэндис Джил Мари)ГЛАВА 3Все, что увидела Алиса Соумс во время этого ужасного путешествия, ей не понравилось, а теперь, когда поезд остановился в пустынной безлюдной местности, она возненавидела и железнодорожную компанию «Юнион Пасифик». Мало того, что она проторчала столько времени в душном спальном вагоне, дыша спертым, лишенным всякой влаги воздухом, теперь, когда она надумала выйти наружу и размяться, даже погода ополчилась против нее. Ухватившись за воротник своего плотного шерстяного пальто и наклонившись вперед, чтобы противостоять ветру, Алиса медленно преодолевала легкий подъем, двигаясь вдоль путей. Последние полтора дня она только и делала, что размышляла о своем решении выйти замуж за Бака Скотта, мужчину, откликнувшегося на объявление, которое она под влиянием минутного настроения дала в газете. Она определенно не жалела, что приняла деньги на проезд первым классом, которые он прислал ей сразу же после того, как она написала, что согласна на его предложение, и уж конечно не испытывала никаких сожалений по поводу того обстоятельства, что уехала из дома сестры. Ей надоело выступать в роли старой девы, надоело жить за счет Мюриэль и ее мужа, донашивать старые вещи сестры, чувствовать себя обязанной из-за каждого съеденного за их столом куска. И все это только потому, что она не встретила человека, который захотел бы жениться на ней. Бредя по тропинке, уже протоптанной другими пассажирами, Алиса не смотрела по сторонам, она уставилась себе под ноги. Она терпеть не могла разговаривать с незнакомыми людьми, не видя в этом никакой пользы. Пустая трата времени, сказала бы она, если бы кто-то спросил ее мнение, но никто никогда не спрашивал. Но она все-таки увидела идущую впереди нее молодую пару. Они шли взявшись за руки, и качали сцепленными руками в такт шагам. Аморально и неприлично, проворчала про себя Алиса, не в силах оторвать от них взгляда. Они были ничем не лучше этой яркой блондинки, которая сидела через три места от Алисы. Алисе уже доводилось встречать подобных девиц, и она сразу поняла, что это за особа – молодая дебютантка, разодетая в пух и прах, воображающая, что все должны ей поклоняться. Проводник ходил перед ней на задних лапках с той самой минуты, как она села в поезд. По мнению Алисы, это было отвратительно. Она возненавидела девушку с первого взгляда. Для нее было почти невыносимо наблюдать, как та пялит свои большие голубые глаза на каждого мужчину в поезде, как она непринужденно и дружелюбно разговаривает со всеми. Любая женщина, обладающая хоть каплей разума, знала бы, что не стоит расхаживать по всему вагону и разговаривать с незнакомыми людьми, как знала это Алиса, но вот высокой блондинке это, судя по всему, было невдомек. А может, ей просто было на это наплевать. Сразу было видно, что денег у нее больше, чем разума. На ней был эффектный костюм модного покроя. Она была обладательницей красиво отделанного ящика для письменных принадлежностей с откидной крышкой и нового саквояжа и вдобавок ко всему щеголяла в блестящей черной атласной накидке, украшенной на груди инициалами А. С. – такими же, как у самой Алисы. Алиса подумала о собственном поношенном пальто и плотнее запахнула его полы длинными тонкими пальцами. Когда она доберется до Шайенна и выйдет замуж за Бака Скотта, ее мытарствам придет конец. У нее будет тогда достаточно денег, и она им всем покажет. В конце концов, подумала она, он ведь без возражений прислал ей денег на проезд первым классом, а два его последних письма были посвящены описанию долины Блу-Крик. Письма были короткими, но написаны аккуратным четким почерком. В них он рассказывал о красотах долины, в которой никто, кроме него, не жил, о доме, который он построил и который им ни с кем не придется делить. Алиса подняла голову и, мужественно противостоя порывам ветра, обернулась и посмотрела в том направлении, откуда пришла. Она зашла дальше, чем предполагала, поэтому быстро повернулась и пошла назад. Последнее письмо Бака Скотта было надежно спрятано в кармане пальто. Оно может пригодиться для удостоверения личности в том случае, если он сразу ее не узнает. Алиса надеялась, что такого не случится, хотя, если говорить откровенно, она и отклонилась немного от истины, описывая ему свою внешность. Но разве могла она написать единственному за всю ее жизнь кандидату в мужья, что она болезненно тощая, у нее тусклые светло-каштановые волосы, острые черты лица и блеклые голубые глаза? Конечно не могла. И не написала. Она решила, что объяснит это несоответствие, когда встретится с ним лицом к лицу. Она задалась вопросом, что будет делать, если окажется, что Бак Скотт солгал ей относительно своей наружности, так же как это сделала она. Он писал, что выше среднего роста, светловолосый, что ему легко угодить. Она неоднократно рисовала в воображении его портрет – удачливый землевладелец в щегольском клетчатом костюме и котелке, с букетом в руке, с нетерпением ожидающий ее в новом экипаже, готовом отвезти их в их дом в горах. Впереди она увидела группу людей и поспешила к ним, намереваясь встать в сторонке и посмотреть, что там такое происходит. Подойдя ближе, она заметила, что все смотрят на всадника, приближающегося к поезду с запада. Он ехал вдоль путей по тропинке, которая тянулась параллельно рельсам. Алиса негодующе фыркнула, когда мужчина подъехал ближе. Он был огромным, одежда на нем была темной и засаленной, белокурые волосы, завивавшиеся непокорными кудрями, выбивались из-под шляпы, доходя чуть ли не до середины спины. В молчании, как и все остальные, Алиса наблюдала, как мужчина остановил лошадь, за которой следовало еще несколько животных, и обратился к проводнику. Она наклонилась вперед, любопытствуя, что он скажет. Ветер, к счастью, дул в ее сторону, и она смогла расслышать каждое слово. – Меня зовут Бак Скотт. Я ищу белокурую женщину из Бостона, которая должна ехать в этом поезде. Алиса отшатнулась, едва не налетев на молодую пару, стоявшую рядом с ней. Она попыталась выровнять дыхание, затем ухватилась за поручень и, ни секунды не колеблясь, поднялась в вагон. На площадке она постояла, дожидаясь, пока сердцебиение придет в норму. Она не смотрела на то, что происходило внизу, но продолжала слушать. Проводник, чья голова находилась на уровне плеч гиганта, переспросил, покачиваясь с пятки на носок: – Из Бостона? – Он оглядел мужчину с головы до ног. – Не знаю. Вы не могли бы описать ее? Кроме того, – добавил он, охваченный внезапно чувством собственника по отношению к своим пассажирам, – что вам нужно от этой женщины? Мужчина полез в карман своей грязной куртки из оленьей кожи и извлек оттуда, к величайшему огорчению Алисы, затертый конверт. Она и не глядя знала, что это одно из ее писем. – У меня здесь письмо, в котором она пишет, что согласна выйти за меня замуж. Я оплатил ее проезд в первом классе, – добавил он, – и она написала, что приедет этим поездом. Я поехал в Шайенн встретить ее, но там мне сказали, что поезд застрял здесь, и я поехал прямо сюда, чтобы забрать ее прежде, чем начнется буран. Казалось, с каждым его словом люди подходили на шаг ближе к нему. Мужчины смотрели на него настороженно, а женщины с благоговением. Некоторые даже прослезились, услышав, что он, как настоящий рыцарь, разыскал остановившийся поезд, чтобы снежный буран не разлучил его с невестой. – Ее зовут Алиса Соумс, – добавил Бак Скотт, желая рассеять подозрения проводника. Дородный проводник улыбнулся и расправил плечи. – Я не из тех, кто стоит на пути стрел Купидона, – объявил он. – Сюда, пожалуйста. – Величественным взмахом руки он указал Баку на вагон первого класса. – Полагаю, ваша белокурая дама ждет вас там. Алиса не стала слушать дальше. Она с первого взгляда на Бака Скотта поняла, что скорее научится летать, чем выйдет замуж за этого плохо одетого жителя гор с буйной шевелюрой. Возблагодарив судьбу за то, что описала себя Баку как привлекательную блондинку с великолепной фигурой, она быстро пошла по проходу, на ходу незаметно доставая из кармана его письмо. Проходя мимо молодой блондинки, Алиса украдкой обронила письмо на сиденье рядом с ее саквояжем. Прежде чем проводник успел ввести Бака Скотта внутрь, Алиса уже скрылась в соседнем вагоне. Шум в дверях вагона заставил Аннику прерваться и поднять голову. По проходу к ней шел проводник с широкой улыбкой на лице. У него был вид человека, которому не терпится крикнуть «Сюрприз!». За проводником шел здоровый мужчина, которого Анника до этого среди пассажиров вагона не видела. Проводник загораживал собой незнакомца, но Аннике все же были видны его голова и плечи. По всему своему облику – от буйной шевелюры до одежды из оленьих шкур – мужчина был типичным представителем Дикого Запада, как их описывали в журналах, которые читала Анника. Он был даже выше Кейса, хотя до сих пор Аннике почти не приходилось встречать таких мужчин. Она смотрела на незнакомца с нескрываемым любопытством. За ними цепочкой тянулись пассажиры. Некоторые наиболее смелые даже проскользнули мимо проводника и заняли места, на которых сидели раньше. Никто не говорил ни слова. В вагоне воцарилась атмосфера напряженного ожидания. Анника с удивлением спросила себя, что же происходит, но вслух ничего не сказала. Проводник остановился рядом с ее местом и пропустил незнакомца вперед. – Вот она, – проговорил он, – ваша блондинка из Бостона. Живая и невредимая. Анника моргнула, посмотрела на проводника, потом на незнакомого великана и спросила: – Что? – Ваш жених узнал, что поезд опаздывает, и приехал сюда за вами, мисс. – Мой кто? – Жених, – проводник покивал головой. Мужчина прошел вперед, насколько позволял узкий проход. – Я Бак Скотт; мэм. – Он улыбнулся и снял шляпу, затем наклонил голову с таким видом, словно его имя должно было что-то для нее значить. Анника настороженно посмотрела на него, хотя эта путаница не слишком ее обеспокоила. Он, судя по всему, нервничал. Если он чуть крепче сожмет в своих больших руках шляпу, подумала Анника, та просто рассыплется. Она открыла было рот, собираясь заговорить, снова закрыла и покачала головой. Наконец обратилась к проводнику: – Я не знаю, о чем вы оба говорите. – Это я, мэм, Бак Скотт. Человек, пославший вам деньги на проезд. – Мужчина сунул руку в карман куртки, вытащил смятый конверт и поднес его к лицу Анники. – Вот письмо, которое вы мне написали, мисс Соумс. Вы обещали выйти за меня замуж. – Это так, мисс Соумс, – добавил проводник. Анника опустила глаза, медленно и тщательно вытерла ручку, закрыла бутылочку с чернилами и убрала их вместе с дневником в ящик для письменных принадлежностей. Затем закрыла крышку ящика и поставила его рядом с собой на сиденье. Расправила юбку и плотнее запахнула накидку. Затем величественно, как королева, встала и сказала, обращаясь к ненормальному, судя по всему, мужчине, назвавшемуся Баком Скоттом: – Я не Алиса Соумс, и я понятия не имею, кто вы, сэр. По вагону пробежал шепот. Проводник нахмурился. – Вы уверены, мисс? – Что значит, уверена ли я? Конечно, я уверена. Я никогда в жизни не видела этого человека, и меня зовут не Алиса Соумс. Проводник выглядел смущенным. Бак Скотт разозлился. Протянув руку, он поднял конверт, лежавший на сиденье рядом с саквояжем Анники. – Тогда что это такое? – Откуда мне знать? – ответила девушка. – Это мое письмо, адресованное вам, и оно почему-то лежит рядом с вашим саквояжем. Приглушенный шепот других пассажиров перешел в возбужденное бормотание. Анника старалась не обращать на них внимание, сконцентрировавшись на том, что говорил ей мужчина. – Если я правильно вас поняла, вы утверждаете, что написали мне это письмо, что меня зовут Алиса Соумс и вы питаете иллюзию, что я выйду за вас замуж. – Да, так. Только это не иллюзия. Анника еще с минуту смотрела на мужчину, потом расхохоталась. Бак сжал руку в кулак, зажав в ней письмо. Проводник покраснел как свекла. Все вокруг замолчали. Обратив внимание на это мертвое молчание, Анника прекратила смеяться. Вытерев выступившие на глазах слезы, она улыбнулась двум мужчинам. – Очень забавно, джентльмены. Надо поскорее написать об этом домой. Проводник повернулся к Баку. Тот кивнул на дверь. – Оставьте нас. Проводник отошел. Бак присел на корточки в проходе напротив блондинки. Сердце у него стучало так громко, словно это бежало стадо бизонов. Женщина была намного прекраснее, чем он когда-либо надеялся. Глаза у нее были круглые, как полная луна, и синие, как самое чистое горное озеро, какое ему когда-либо доводилось видеть. Золотые, как лютик, волосы, густые и волнистые, вызвали у него желание потрогать их. Но, несмотря на все свое изящество, она не производила впечатления тепличного цветка. Кожа у нее была золотистой, как мед из клевера. Углы глаз, обрамленных густыми черными ресницами, были слегка приподняты. Высокие скулы придавали ей экзотический и вместе с тем аристократический вид. Опасаясь, что он поставит себя в неловкое положение, если сделает то, что ему очень хотелось – вытянет руку и прикоснется к ней, просто чтобы убедиться, что она настоящая, – Бак сжал руки в кулаки, зажав в одной оба письма – свое и ее, а в другой шляпу. Сознавая, что все на них смотрят, Бак понизил голос и наклонился к ней поближе, чтобы только она могла его слышать. Но, оказавшись с ней, лицом к лицу, он тут же пожалел об этом. Его обдало смешанным ароматом душистого мыла и розовой воды. – Мисс Соумс, я прекрасно понимаю, почему вы говорите, что не знаете меня. – Его голубые глаза потемнели, он искал нужные слова. – Я знаю, что я не такой, каким вы, наверное, меня представляли. – Он провел рукой по спутанным волосам. – Я хотел немного привести себя в порядок перед нашей встречей, но мне не хватило времени. Баку было неприятно извиняться за свой внешний вид в присутствии других людей, но он понимал, что должен что-то говорить, если хочет, чтобы она сошла с поезда и они вовремя отправились бы назад в Блу-Крик. Он взглянул в окно за ее спиной. На небе, к счастью, пока не было ни облачка. – Сделка есть сделка. Я свои обязательства выполнил, послал вам деньги на билет, и вот вы здесь. А теперь, – он посмотрел на ее саквояж и ящик для письменных принадлежностей, – если это весь ваш багаж, давайте я понесу его и мы поскорее отправимся в путь. Он потянулся за ее саквояжем, но Анника обхватила его руками, словно защищая от прикосновения мужчины. – Я буду вам благодарна, мистер Скотт, если вы не будете трогать мои вещи. Она уставилась на него, впервые за все то время, что продолжался этот кошмар, испытывая страх. При ближайшем рассмотрении он выглядел не таким уж дикарем, но явно был намерен заставить эту Алису Соумс выполнить свою часть соглашения. По тому, с каким отчаянием он смотрел на нее, Анника догадалась, что намечавшийся брак много для него значит. Она попыталась понять, что за человек скрывается за длинными, до плеч, вьющимися волосами, штанами из оленьей кожи и мозолистыми руками. Он все еще сжимал в руках два письма и шляпу и наклонился вперед, не желая, чтобы его слова стали достоянием всего вагона. Он был моложе, чем казался из-за спутанной бороды и огрубевшей на солнце кожи. Анника решила, что ему нет и тридцати. Но его глаза, ясные и голубые, могли бы принадлежать гораздо более старому человеку. Старые глаза на молодом лице. Внезапно Анника почувствовала себя обязанной объяснить этому человеку, не обижая его, что она не Алиса Соумс. – Мне очень жаль, мистер Скотт, но, боюсь, произошла чудовищная ошибка. Я не знаю, откуда взялось это письмо, правда не знаю. Я не Алиса Соумс, хотя и из Бостона. Он наклонился к ней еще ближе и, вытянув руку, провел пальцем по вышитым золотым буквам на ее накидке – АС. Выгнув бровь, он покачал головой. – Даже ваша накидка выдает вас. Неужели я настолько отвратителен? Анника взглянула на длинные пальцы, касавшиеся ее груди чуть выше сердца, потом посмотрела прямо в глаза Баку Скотту. – Меня зовут Анника Сторм, – медленно проговорила она. Он ответил на ее взгляд, потом обвел глазами ее лицо, волосы, одежду. Он напряженно размышлял, и Аннике казалось, что она почти видит, как работает его мозг. Придя, видимо, к какому-то решению, он резко поднялся, решительно сунул письма в карман, надел шляпу и, нагнувшись, схватил ее саквояж. – Вы идете, мисс Соумс, или я должен вынести вас из поезда? – Если вы прикоснетесь ко мне, я добьюсь, чтобы вас арестовали. – Сделка есть сделка, мисс Соумс. – Да прекратите вы повторять эту фразу. Мужчина, сидевший через три места от Анники, выкрикнул: – Сделка есть сделка, правильно он говорит. Внезапно все в вагоне сочли необходимым вмешаться и высказать свое мнение. – Не сдавайте позиций, – громко проговорил какой-то коммивояжер в котелке. Его поддержал молодой ковбой. – Давайте, леди, отправляйтесь с ним. – Вынесите ее из вагона, – посоветовал какой-то старый джентльмен. – Нечего было и ехать, коли не хотела, – завопила какая-то женщина. Анника огляделась и заметила топтавшегося у двери проводника. Она обратилась к нему, стараясь перекричать царивший в вагоне бедлам: – Это смехотворно. Подождите, пока мы доедем до Шайенна. Я уверена, мой брат все разъяснит. Подождите, – она потянулась за своим ящиком для письменных принадлежностей, – я знаю, у меня должно быть что-нибудь, на чем написано мое имя. Но не успела она открыть ящик, как Бак, наклонившись, схватил его и зажал под мышкой. – Мы его тоже возьмем. Он ухватил Аннику за запястья и рывком поднял с сиденья. Она попыталась вырваться, но он был таким большим, что попытка Анники освободиться была подобна попытке пылинки противостоять торнадо. Она оказалась перед открытой дверью вагона прежде, чем успела предпринять что-то еще. Проводник отступил в сторону. На его круглом лице отразилась нерешительность. – Вы не можете стоять просто так, ничего не предпринимая, – снова обратилась к нему Анника. Проводник с безнадежным видом посмотрел на массивную фигуру Бака. Бак Скотт сошел с поезда на неровную землю и стянул на собой Аннику. – Ему нечего сказать по этому поводу, Алиса. Сделка есть сделка, это все знают. Кроме того, если ты не собираешься выполнять условия нашего соглашения, я добьюсь, чтобы тебя арестовали за кражу моих денег. – Каких денег? – закричала Анника. Он наклонился ближе и очень медленно и отчетливо, будто разговаривая со слабоумной, произнес: – Денег, которые я послал тебе на билет. С этими словами он повернулся и направился к лошадям, таща за собой Аннику. Она уперлась в землю каблуками, он дернул ее. Проводник, сопровождаемый пассажирами, снова сошедшими с поезда, чтобы посмотреть, чем все кончится, поспешил за ними. Подойдя к лошадям с мулами, Бак хотел было отпустить Аннику, но передумал. Он взглянул на небо и, пытаясь не обращать внимания на поднявшийся сильный ветер, стал раздумывать, каким образом, действуя одной рукой, привязать к мулам ее саквояж и ящик для письменных принадлежностей. – Если я отпущу вас, вы не убежите? Анника поверить не могла, что он настолько глуп. – А вы как думаете? Он прокричал через плечо, обращаясь к проводнику: – Подойдите сюда и привяжите эти вещи к переднему мулу. – Послушайте, мистер, – осторожно заметил проводник, – может, действительно лучше подождать, пока мы прибудем в Шайенн. Вы можете сесть на поезд, а ваших животных отведут в товарный вагон и… – У меня нет времени. – Послушайте, – сделал еще одну попытку проводник, – по-моему, не так уж важно, является ли эта леди вашей невестой или нет. Она явно не хочет с вами ехать. Я думаю, будет лучше подождать до Шайенна и там все выяснить. Бак посмотрел на стоявших вокруг людей. Леди и джентльмены с Востока, фермеры, торговцы, парочка ковбоев, иммигранты с дикими глазами. Все они пристально смотрели на него. Оценивали его силы. Бак сталкивался с подобной реакцией с юношеского возраста. Четырнадцатилетним подростком он был выше большинства взрослых мужчин, и его считали старше и жестче, чем он был на самом деле. И именно поэтому ему время от времени бросали вызов те, кто хотел доказать, что они лучше, чем рослый сын какого-то бродячего охотника на бизонов. Баку было знакомо и выражение в глазах женщин – неприкрытый страх у одних, презрение у других. Он был здоровым, грубым, плохо одетым и знал это, но его внешность отражала то, что ему довелось пережить в жизни. Измени он свой внешний вид, это нисколько не изменило бы его сути. Бак чувствовал эмоциональный настрой толпы, которая от поддержки переходила к подозрительности. Уловив его колебания, девушка с удвоенной энергией стала вырываться. Он крепче схватил ее, о чем немедленно пожалел, увидев гримасу боли на ее лице, но хватку не ослабил. Притянув Аннику к себе, он швырнул ее саквояж и ящик для письменных принадлежностей проводнику, которому не осталось ничего другого, как подхватить их, прежде чем они упали на землю. Движением, быстрым, как молния, Бак выхватил из чехла на бедре свой нож для свежевания туш и приставил его к горлу Анники. Она немедленно прекратила сопротивление и замерла. – А теперь привяжите эти вещи к мулу, – прорычал Бак проводнику. Стоявшая вокруг толпа безмолвствовала. Бак внимательно смотрел на них, следя за тем, не собирается ли кто-нибудь достать ружье. – Я не хотел поступать с вами так, мэм, – тихо проговорил он прямо ей в ухо, – но вы не оставили мне выбора. Вы сами поймете, когда мы доберемся до хижины. Анника боялась пошевелиться. Теплое дыхание, коснувшееся ее уха и шеи, не рассеяло ее страха, от которого сердце у нее билось с перебоями. На мгновение ей показалось, что она упадет в обморок, но она никогда не была слабонервной и не собиралась становиться такой сейчас. Кроме того, рассудила она, ей необходимо сохранять спокойствие, чтобы при первой же возможности сбежать от этого сумасшедшего. Коммивояжер сунул руку за пазуху и вытащил револьвер. Бак Скотт застыл, крепче прижал к себе Аннику и сильнее надавил ножом на нежную кожу, угрожая пустить его в ход. – Бросьте оружие, – предупредил он мужчину. Коммивояжер бросил револьвер. Бак начал двигаться назад, по-прежнему прижимая к себе Аннику и держа у ее горла зловещее лезвие своего длинного ножа. Анника не сопротивлялась, двигаясь вместе с ним. У нее было ощущение, что она идет, прижавшись спиной к крепкой стене. Через несколько шагов Бак Скотт на секунду опустил нож и перехватил ее за талию. Анника поняла, что они подошли к лошадям. Она и опомниться не успела, как он усадил ее в седло. Памятуя о ноже, который в любой момент мог вонзиться ей под ребра, Анника не пыталась ускользнуть. Вместо этого она поймала взгляд проводника и сказала медленно и отчетливо: – В Шайенне меня будет встречать брат. Его зовут Сторм. Кейс Сторм. Пожалуйста, расскажите ему, что случилось, и скажите, что со мной все будет в порядке, пусть только поскорее отыщет меня. Проводник лишь кивнул в ответ, опасаясь, что лишнее слово или движение могут рассердить мужчину, который тем временем уселся на лошадь позади Анники. Нож снова был у ее горла. Слегка сжав колени, Бак заставил лошадь двигаться. Гнедая кобыла шарахнулась от толпы, за ней вынуждены были последовать вторая лошадь и мулы. Бак продолжал следить за толпой, пока они не отъехали на достаточное расстояние и не оказались вне пределов выстрела. Тогда он убрал нож, повернул лошадь на запад и пустил в галоп. Бак Скотт поверить не мог в свое невезение. Одно дело было принять решение жениться и совсем другое – узнать, что женщина, которая сначала обещала выйти за него замуж, теперь наотрез отказывалась выполнить свое обещание. Как же он сожалел, что не потрудился привести себя в порядок, купить хотя бы новую рубашку. Может, тогда он произвел бы на Алису Соумс более благоприятное впечатление и она пошла бы с ним добровольно. Может быть. Но, подумав получше, он пришел к выводу, что новая рубашка, скорее всего, не помогла бы. Она была слишком красива, слишком хорошо одета, слишком цивилизованна для такого, как он. Достаточно было посмотреть на нее, чтобы понять, что она не впишется в его жизнь, не приспособится к жалкой обстановке его хижины, к замкнутой одинокой жизни в Блу-Крик. Так какого черта он не отпустил ее? Бак задавал себе этот вопрос на протяжении последней части пути, но ответ нашел не сразу. Он попытался убедить себя, что причина – ее обещание выйти за него замуж. Сделка есть сделка. Сам он никогда не нарушал своих обещаний. Но в глубине души он знал, что обманывает сам себя и что причина его поступка заключалась совсем в другом. Она была самой прекрасной женщиной, какую ему когда-либо доводилось видеть, какую он мог мечтать назвать своей. С того момента, как он увидел ее, он мог думать только об одном: как бы удержать ее рядом с собой. Время будет его союзником, решил Бак. Со временем он убедит ее принять его. В первые минуты, когда они скакали по равнине и Бак сжимал в руке нож, ловко удерживая его на таком расстоянии, чтобы напугать Аннику, но случайно не поцарапать ее, она вообще не осмеливалась сказать ни слова. Но, как только он убрал нож, она немедленно набросилась на него с упреками, и ее недовольный голос смешивался с непрерывным дребезжащим звуком, производимым ее саквояжем, ударявшимся о бок мула. Что бы там ни было в этом саквояже, оно бренчало и звякало. Она ворчала в течение добрых четверти часа, и хотя он пытался утихомирить ее, у него ничего не получилось. – Мой брат убьет вас, когда обо всем узнает. – Она извивалась в его руках, пытаясь посмотреть на него. Бак не позволил ей этого сделать. Он крепче прижал ее к себе, и она немедленно стала вырываться, продолжая бубнить что-то о своем брате. Он решил не обращать внимание на ее слова. – Вы моему брату в подметки не годитесь. Он быстренько вас отыщет, даже если вы уедете на край земли. Подумав об уединенной хижине в долине Блу-Крик, скрытой за перевалом Ларами, Бак едва не сказал, что именно на край земли они и направляются, но сдержался. – Кейс Сторм совсем не трус, – говорила она. – Вот уж нет, сэр. Большая гнедая лошадь неслась на северо-запад, оставляя позади милю за милей. Слова женщины неожиданно дошли до сознания Бака. Его внимание привлекло имя человека, чьей местью угрожала ему женщина. Он немного ослабил хватку. – – Я сказала, что лучше бы вам отпустить меня или… Он встряхнул ее. – Не это. Как, вы сказали, зовут вашего брата? Он почувствовал ее злорадство, хотя и не мог видеть ее лица. – Кейс Сторм! – выкрикнула она, перекрывая стук копыт. – Тот самый Кейс Сторм, который одно время был начальником полицейского участка в Бастид-Хиле? – Именно. Кейс Сторм, первоклассный стрелок, человек, сумевший обезвредить шайку Досона шесть лет назад. Даже Бак слышал про Кейса Сторма. Если женщина говорила правду, то он был в беде, куда худшей, чем мог бы представить. Он почти поверил ей. Он чуть было не остановился и не повернул обратно, но потом вспомнил один весьма существенный факт, относящийся к Кейсу Сторму, – тот был полукровкой. Эта ослепительная блондинка с большими голубыми глазами никак не могла быть его сестрой. Бак улыбнулся и пришпорил лошадь. – Думаю, в поезде вы понаслушались историй про Кейса Сторма и теперь пугаете меня его именем в расчете на то, что я отпущу вас. – Неправда. Он мой брат, и, когда он найдет вас, он изобьет вас до смерти, всадит вам пулю между глаз, снимет с вас с живого кожу и зажарит на медленном огне. Она действительно расплакалась. – Господи, леди. Выберите что-нибудь одно. Она ударила его кулачком по бедру. – Я не шучу. Ради собственного блага разворачивайте лошадь и везите меня назад. – Ни за что, Алиса. – Я не Алиса! – завизжала она. Он с удовлетворением уловил хрипотцу в ее голосе. Все что угодно, лишь бы немного отдохнуть от ее постоянного ворчания и нытья. – Лучше бы тебе замолчать, Алиса. Вот наглотаешься холодного воздуха, и горло заболит. Она застонала в бессильной ярости и некоторое время сидела надувшись, потом сказала: – Мне нужно в туалет. – Конечно нужно. – Будьте вы прокляты. – Заткнись, Алиса. Бак всмотрелся в возвышавшиеся на горизонте горы. Они проехали приличное расстояние за сравнительно короткое время, хотя и ехали на одной лошади, и Бак понимал, что загонит лошадь, если вскоре не пересадит Алису на другую кобылу. Он оглянулся через плечо. Их никто не преследовал. На мили вокруг простиралась открытая местность, но он решил проехать еще милю, а уж потом сделать остановку и привязать Алису к другой лошади. |
||
|