Джил Мэри Ландис Приди, весна

ГЛАВА 1

Воскресенье, 1 декабря 1891 года

День выдался как нельзя более подходящий для бракосочетания.

Всего двумя днями раньше на Бостон налетел ураганный ветер с Атлантики, крепко вцепился в город и принялся безостановочно хлестать его своими ледяными ладонями. Но сегодня с утра температура неуклонно повышалась, золотые лучи солнца освещали заснеженные улицы, наводили блеск на черные лакированные экипажи, выстроившиеся в ряд перед домом Стормов на Бикон-стрит. Запряженные в экипажи лошади помахивали хвостами и нетерпеливо переступали с ноги на ногу, глядя в пространство в ожидании того момента, когда им придется везти своих хозяев домой.

В течение двух десятилетий с этим большим домом была связана жизнь семьи Стормов. Такой же осанистый и прочный, как и все другие дома в районе Бэк-Бэй, он своим внешним видом свидетельствовал о прекрасно налаженной жизни своих обитателей. Внутри это величественное сооружение из камня и кирпича было отделано гладкими как шелк панелями из ясеня и ореха, камины, зеркала, книжные шкафы были украшены картушами, завитками, резными консолями, потолку придавали нарядный вид лепные карнизы и медальоны.

В комнате на втором этаже этого внушительного особняка стояла у окна в нише девушка с волосами цвета меда, уложенными в высокую, на манер греческой, прическу, с синими, как дельфийский фаянс, глазами и созерцала экипажи внизу. На девушке было белое платье, созданное специально для нее Жаном-Филиппом Уортом, в котором она выглядела в высшей степени очаровательно и невинно. Флердоранж был прикреплен к ее фате, удерживая ее в нужном положении, и букетик тех же цветов был искусно закреплен на плече. Рукава платья, пышные сверху, ниже локтя облегали руку. Лиф платья сужался у пояса, создавая, как того требовала мода, впечатление осиной талии. Из-под юбки, доходившей почти до полу, лишь слегка виднелись белые шелковые чулки. Атласные банты украшали открытые туфельки, гармонирующие с белыми лайковыми перчатками.

Не спеша, словно в запасе у нее была целая вечность, Анника Марика Сторм отвела в сторону тюлевую занавеску и стала смотреть, как падают вниз прозрачные капли воды, образующиеся на концах свисавших с карнизов сосулек. Звук, производимый их равномерным падением, напоминал тиканье часов, отсчитывающих минуты. Спустя какое-то время Анника отвернулась от окна, и занавеска с тихим шелестом упала на место.

О предстоящем бракосочетании говорил весь Бэк-Бэй. Жених – красивый, богатый и по-настоящему любящий Аннику, происходил из хорошей семьи. Родители Анники одобряли этот брак. Сейчас собравшиеся в комнате для приемов на первом этаже члены семьи и друзья ожидали начала церемонии. В столовой все было готово к праздничному обеду, который должен был состояться после бракосочетания. В центре стола красовался украшенный цветами торт в три фута высотой. В библиотеке отца были выставлены всевозможные подарки – туалетные наборы, свадебные чаши, серебро, хрусталь, фарфор. Не была забыта ни одна мелочь.

Все было в полном порядке.

Все, за исключением одной вещи: Анника Сторм не была уверена, что ей хочется выходить замуж.

Эта неуверенность пришла к ней не вдруг. По сути дела сомнения одолевали ее уже в течение месяца, но каждый раз, когда она преисполнялась решимости обсудить все с Ричардом, он говорил или делал что-то настолько приятное, что вся ее решимость исчезала без следа и она могла лишь с удивлением спрашивать себя, отчего у нее вообще возникли какие-то сомнения.

Анника оглядела свою комнату с чувством, будто видит ее впервые. Комната, в которой по какой-то необъяснимой причине всегда царил беспорядок, сейчас была чисто прибрана. Одежда в количестве, явно превышающем необходимое – отороченные мехом костюмы, шелковые дневные платья, вечерние туалеты из тончайших изысканных тканей, нижние юбки из блестящего шелка, атласа, парчи, которым полагалось таинственно шуршать, шляпы, подобранные специально для каждого туалета, – была уложена в многочисленные чемоданы, сумки, саквояжи, шляпные коробки, которые Анника собиралась взять с собой в свадебное путешествие в Европу. Ни одной вещи не валялось теперь на кровати, не висело на ширме и не вываливалось из комода. Оглядывая комнату, Анника вдруг сообразила, что впервые за последние несколько лет видит обивку из набивного ситца стоявшего в углу кресла.

– Анника? – услышала она нежный голос матери и вслед за тем легкий стук в дверь.

Анника быстро взглянула на свое отражение в замысловато украшенном зеркале над камином и прикусила нижнюю губу. Они с матерью были очень близки. Аналиса, была уверена Анника, с одного взгляда поймет, что с дочерью что-то не в порядке. Ее мать с отцом безоговорочно одобряли брак с Ричардом и, казалось, испытывали облегчение, оттого что очень скоро их дочь устроит свою жизнь с обожающим мужем, способным обеспечить ей тот уровень жизни, к которому она привыкла с детства. Родители и старший сводный брат Анники Кейс всегда тряслись над ней, ограждая от внешнего мира до такой степени, что сейчас Анника задавалась вопросом, выходит ли она замуж за Ричарда по любви или просто потому, что статус замужней женщины позволит ей обрести самостоятельность, которой у нее никогда не было.

– Что, мама? – отозвалась она через дверь, пощипывая щеки чтобы вернуть на лицо румянец.

– Чудесный сюрприз, – ответила мать, говоря с привычным сильным акцентом. – Тетя Рут вернулась из своей поездки, и как раз вовремя.

Тревожное выражение на лице Анники сменилось довольной улыбкой, и она открыла дверь. Как только мать вошла, девушка, обняв, закружила ее по комнате.

– Ох, мама, я так рада, что она здесь. Праздник был бы неполным без тети Рут.

Но дело не только в этом, подумала про себя Анника, испытывая от услышанной новости куда большее облегчение, чем могла подозревать ее мать. Тетя Рут Сторм была единственным человеком, способным развеять гнетущие сомнения Анники относительно ее брака с Ричардом.

– Где она?

– Одевается, – Аналиса с улыбкой покачала головой. – Как только она приехала, я сказала ей про платье, которое ты для нее выбрала. Очень хорошо, по-моему, что оно готово, поскольку Рут прибыла в костюме, не слишком подходящем для торжества, – закончила она, закатив глаза к потолку.

Анника засмеялась.

– Ты же знаешь тетю Рут, мама. В вопросах моды она руководствуется собственным вкусом.

– Да, так оно и есть. В настоящий момент ее симпатии отданы брюкам. – Отступив на шаг, Аналиса оглядела дочь, покачала головой, и глаза ее наполнились слезами. – Как ты прекрасна, – сказала она и, притянув Аннику к себе, обняла ее. С минуту они постояли в молчании, потом Аналиса отстранилась и, улыбнувшись, смахнула слезы. – Не годится сегодня плакать. Сегодня радостный для тебя день, которого я давно ждала.

У Анники засосало под ложечкой.

– Мама, я…

– Ты никогда не поймешь, как много для меня значит видеть тебя счастливой. Знать, что ты в безопасности.

– В безопасности, мама?

Мать, нахмурившись, покачала головой.

– Возможно, я выбрала неверное слово.

– Надежно устроена? – подсказала Анника.

Прожив в Америке двадцать четыре года, ее мать все еще испытывала определенные трудности с языком.

Аналиса, подумав, согласилась.

– Да, надежно устроена.

Быстрый стук в дверь отвлек их, прежде чем Анника успела заговорить о Ричарде Текстоне и своих сомнениях относительно замужества. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Рут Сторм.

– Где там моя маленькая девочка?

Анника пересекла комнату и обняла вошедшую тетю. Вообще-то Рут была мачехой ее отца, но она всегда считалась неотъемлемой частью семьи. Достигшая почти семидесяти лет, но оставшаяся весьма легкомысленной Рут была астрологом-любителем и ничего не предпринимала, не проконсультировавшись предварительно со звездами. Когда женщины прервали свое краткое, но очень теплое объятие, Рут положила на письменный стол Анники стопку листов.

Глубоко вздохнув, Анника повернулась к Аналисе.

– Мама, ты не возражаешь, если я поговорю с тетей Рут наедине?

– Конечно нет, – улыбнулась Аналиса. – Я и так слишком надолго оставила твоего отца одного с гостями. Добро пожаловать домой, Рут. – Она пожала руку своей пожилой родственнице и вышла из комнаты.

С бьющимся быстрее обычного сердцем Анника посмотрела на тетю и улыбнулась. Обычно Рут выбирала себе весьма экзотические туалеты, под стать своему хобби, но для сегодняшнего торжества Анника с матерью подобрали ей модное платье. Вместо ее привычного, похожего на цыганский наряд, который ей совсем не шел, на Рут было ярко-голубое с красным отливом платье, шелковый лиф которого украшало пышное кружевное жабо. Анника – такая же высокая, как мать, – возвышалась над миниатюрной седовласой теткой, чьи карие глаза обычно искрились озорством. Но сегодня она казалась слишком спокойной и задумчивой.

– Я боялась, что не успею приехать вовремя и не смогу рассказать тебе, – начала она, прежде чем Анника успела заговорить о своих сомнениях.

– Что рассказать?

– Возможно, это преждевременно. Объясни мне, о чем ты хотела поговорить со мной.

– Ну… – Анника глубоко вздохнула и выпалила: – Я не уверена, что хочу выйти замуж за Ричарда. Посмотри на меня, – она повела рукой сверху вниз, указывая на свое роскошное свадебное платье. – И мама с папой внизу развлекают многочисленных гостей, и Ричард и его семья ждут, а я все еще здесь, спорю сама с собой. Церемония должна начаться через десять минут, и я тянула время, молясь про себя, чтобы ты успела до ее начала. Видишь ли, все убеждены, что я поступаю правильно.

– Все, кроме тебя.

– Я чувствую, что должно быть что-то еще кроме этого, тетя, и ничего не могу поделать с этим чувством. Я хочу побыть какое-то время свободной, прежде чем выходить замуж. Я только что получила свою степень, так что образование мое завершено. Теперь я хочу посмотреть мир, так чтобы ни мама, ни папа, ни Ричард не говорили мне, куда идти и что делать. Но они так приятно взволнованы, так счастливы оттого, что я выхожу замуж… – Анника подошла к окну, потом вернулась на прежнее место. – Вот уже несколько недель я пытаюсь побороть это чувство, я даже убедила себя в том, что, если сейчас я недостаточно люблю Ричарда, любовь придет со временем. Но я всегда доверяла твоим суждениям, тетя Рут, и тем предсказаниям, что ты делала, изучая звезды. Я хочу знать, что ты об этом думаешь. Ты получила мое последнее письмо, в котором я сообщала тебе дату рождения Ричарда?

Рут взяла руки девушки в свои и повела к кровати. Анника, подобрав шлейф платья, чтобы не наступить на него, пошла за ней. Обе устроились на кровати.

– Хорошо, что ты это сделала, – сказал Рут, внимательно всматриваясь в лицо Анники. – Признаюсь, я была удивлена, получив приглашение на свадьбу. Ты же всего полгода знакома с Ричардом.

– Он умеет убеждать. И мама с папой очень довольны, что я выхожу замуж. Они, по-моему, ждали этого с того самого момента, как познакомились с Ричардом.

– Не они же выходят замуж, Анника, – напомнила ей Рут.

– Я знаю, – Анника положила руки на колени и стиснула их, – но они всегда заботились обо мне, поддерживали и оберегали меня, и я убедила себя, что и в этом случае они правы.

Рут нахмурилась. Она часто выражала несогласие с тем, что Калеб с Аналисой слишком уж опекают единственную дочь. Подавлением личности называла она подобное отношение к дочери. Анника не раз слышала споры между ними по этому поводу.

– Но, судя по твоим словам, полностью убедить себя в том, что замужество – это именно то, что тебе нужно, ты не смогла, – подвела итог Рут.

– Нет, не смогла, – признала Анника.

Рут провела рукой по лбу в безуспешной попытке найти очки, похлопала по бедрам, нащупывая глубокие карманы, которые по ее просьбе делал портной на всех ее вещах, но, естественно не обнаружила их на своем нарядном платье. Наконец она сунула руку за вырез платья, извлекла оттуда очки с толстыми стеклами и надела их.

– Почему ты не уверена?

– Может, это глупо… – Анника пыталась побороть смущение.

– Нет, если тебе так не кажется. Ну, милая, ты же разговариваешь со своей тетей Рут. Разве я когда-нибудь говорила тебе, что твои мысли глупые?

Анника покачала головой и выпалила:

– Просто я думаю, что должно быть больше огня, когда он прикасается ко мне, я должна ощущать какую-то глубинную потребность, страсть.

Обе подпрыгнули, услышав стук в дверь.

– Кто там? – спросила Рут.

– Это Сьюсан, – раздался в ответ голос служанки Стормов. – Ваша мать, мисс Анника, просила вам передать, что пора спуститься к ним в библиотеку, и ваш отец отведет вас в комнату для приемов.

– Скажи им, что она еще не готова, – ответила Рут. Подойдя к двери, она приложила к ней ухо и слушала до тех пор, пока шаги не затихли вдали. Потом серьезно, без своей обычной улыбки посмотрела прямо в лицо Анники. – Недавно звезды поведали мне, что тебе грозит какая-то неприятность, Анника. Я не смогла определить, какая именно, но это каким-то образом связано с любовью. Где бы в Европе я ни была, твои письма доходили до меня, но всегда с опозданием в несколько недель. Сначала я узнала о твоей помолвке, потом о предстоящей свадьбе. Я хотела порадоваться за тебя. Я ждала, не прояснится ли предсказание, но этого не произошло. При пересечении Сатурном, великим учителем, орбиты твоего знака возникает какая-то неясная тень. Но в конце концов, – она отвернулась, словно собираясь с силами, чтобы сообщить Аннике дурную весть, – когда я получила твое письмо, в котором ты написала мне дату рождения Ричарда, я знала наверняка.

– Знала наверняка что?

– Что твое замужество с Ричардом Текстоном будет ошибкой, по крайней мере в данный момент.

Анника стукнула кулаком по ладони.

– Я знала, что дело не только в нервах. – Впервые за последние несколько дней Анника почувствовала облегчение, хотя ее мать с отцом, не говоря уж о Ричарде Текстоне, эти слова скорее всего огорчили бы и смутили. Она повернулась к Рут, собираясь получить ответ еще на один вопрос, который не давал ей покоя. – Если ты знала это, тетя, почему ты допустила, чтобы дело зашло так далеко?

– Как я уже говорила, твои письма приходили с опозданием. Последнее я получила в Лондоне и сразу же собралась и отправилась к вам. Сначала я хотела только послать тебе телеграмму, но… – Рут пожала плечами, вид у нее был сконфуженный. – Я не всегда бываю права. Я хотела посмотреть, как обстоят дела у тебя с Ричардом. Я надеялась, что все, возможно, уладилось само собой. Ты и представить не можешь, что я почувствовала, увидев в доме всех этих гостей, пришедших на свадьбу.

– Если бы я ничего не сказала тебе, ты бы не стала возражать против этого брака?

– Если бы ты сама не заговорила о своих сомнениях, я в данных обстоятельствах не стала бы препятствовать бракосочетанию. Я не вмешиваюсь в дела других людей, Анника, я просто трактую то, что говорят звезды, но я не люблю влиять на ход событий.

Внезапно в дверь снова постучали, на этот раз более решительно. Обе сразу повернулись к двери, из-за которой раздался голос Аналисы.

– Анемек, – она назвала дочь так, как было принято только среди членов семьи, – в чем дело? Все ждут тебя внизу. Ты что, заболела?

Анника покачала головой.

– Нет, мама, я не заболела. Просто мне нужно было поговорить с тетей Рут.

Аналиса вошла в комнату, внимательно посмотрела на обеих женщин и нахмурилась. На гладком лбу появились морщины.

– Что с тобой, Анника? Ты боишься того, что предстоит тебе сегодня? Боишься Ричарда? – В голосе Аналисы звучали такая забота и обеспокоенность, что Анника не выдержала. Обняв мать за плечи, она взглянула на Рут, потом перевела взгляд на Аналису.

– Нет, мама, я не боюсь. Дело в том, что… я еще так мало знаю о жизни. Столько есть мест, которые я хотела бы повидать, прежде чем выйти замуж, столько вещей, которые я хотела бы сделать. Мне двадцать, мама, а о жизни я знаю только то, чему научили меня ты и отец. – Анника удивилась, увидев, что в глазах матери мелькнул страх.

– Что такое ты бы хотела сделать, чего нельзя сделать с Ричардом? – спросила она.

– Я совсем не то имела в виду, – запротестовала Анника, но ей стало ясно, что мать, ее не поймет.

– Ты получила образование, – напомнила ей мать. – Если ты все еще хочешь стать учительницей, Ричард не будет возражать.

Аннике была неприятна сама мысль о том, что ей вообще надо беспокоиться, не вызовут ли ее планы возражений у какого бы то ни было мужчины.

– Знаю, но дело не в этом.

Она собрала все свое мужество для предстоящего разговора и со вздохом проговорила, указывая на мягкое кресло около окна:

– Сядь, мама. – А сама, подобрав шлейф, подошла к кровати и села там.

– Пожалуй, не буду вам мешать. – Рут на цыпочках пошла к двери.

– Пожалуйста, останься, тетя Рут, – попросила Анника, затем снова посмотрела на Аналису.

Ее голландка-мать всегда являла собой образец изящества и хороших манер, даже когда помогала поварихе на кухне и нос у нее оказывался вымазанным в муке, а волосы выбивались из аккуратного пучка на макушке. Сегодняшний день не был исключением. Голубое из шелковой тафты платье Аналисы было, как и платье ее дочери, подлинным творением Уорта. Ее золотистые волосы – более светлого оттенка, чем у дочери – были уложены в модную прическу. Глаза у обеих были насыщенного голубого цвета. Анника унаследовала от матери внешность и фигуру, а от отца, Калеба, в чьих жилах текла кровь индейцев сиу, – темно-золотистую, цвета меда, кожу, которая в сочетании со светлыми глазами и волосами придавала красоте девушки некоторую экзотичность.

Анника, нервно теребившая перчатки, сняла их и отложила в сторону.

– Мама, ты ведь до сих пор страстно влюблена в отца, правда? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

На секунду Аналиса растерялась, растерянность явственно отразилась на ее лице. Щеки ее запылали.

– Страстно? Почему ты говоришь о таких вещах, Анника?

И снова Анника вздохнула и помолчала, прежде чем ответить, словно в запасе у нее было много времени и внизу не ждали многочисленные гости и жених.

– Для меня это важно. Я вижу, что и сейчас вы с папой любите друг друга так же пылко, как и тогда, когда вы только что познакомились.

– Ну, нас свела вместе не страсть, а корь.

Анника засмеялась.

– Ты все воспринимаешь буквально. По-моему, история твоего с папой знакомства самая романтическая из всех, что я слышала.

Аналиса улыбнулась какой-то отрешенной улыбкой, как будто мысленно она вернулась на двадцать лет назад.

– Ты всегда любила эту историю.

– И до сих пор люблю, – вставила Анника. – Папа въехал во двор твоего дома на большом черном коне…

– Черном как ночь. Его звали Скорпион.

– Затем папа подошел к двери, – подсказала Анника.

– Я ужасно испугалась, – продолжила Аналиса, – сняла со стены ружье и прицелилась в грудь незнакомцу.

– Слава Богу, что ты не выстрелила в него из ружья своего прадеда.

– Только потому, что он упал, прежде чем я успела это сделать, – засмеялась Аналиса.

– Тогда ты втащила его в дом…

Аналиса кивнула.

– Да. И поняла, что у него корь. Многие болели корью в ту зиму, но не так тяжело, как индейцы в резервациях на севере. Твой отец мог умереть.

– Но ты выходила его, и он женился на тебе и усыновил Кейса, а потом родилась я, и с тех пор вы жили счастливо.

Аналиса мечтательно улыбнулась и поправила букетик цветов на плече у дочери.

– Такого же счастья я желаю и тебе, Анника, но для этого ты должна поскорее сойти вниз. Папа пытается развлечь гостей, но долго он не продержится. И бедный Ричард очень волнуется. Ты спустишься?

Анника покачала головой.

– Нет, мама. Не теперь, когда я поговорила с тетей Рут и она рассказала мне, что говорят звезды.

Впервые за все время на лице матери отразилось настоящее беспокойство.

– Звезды?

– Да.

– Анника, твою судьбу определяет Господь, а не звезды.

Рут откашлялась, наклонилась над кроватью и быстро разложила принесенные с собой листки вокруг Анники, которая принялась с любопытством вглядываться в них, хотя начертанные на них знаки были ей непонятны.

– Так, где же мои очки? – Рут похлопала себя по груди.

– Они на тебе, тетя, – мягко напомнила ей Анника.

– Ах да. – Рут взяла один листок и помахала им у Анники перед носом. – Вот о чем я говорила раньше. Положение звезд показывает, что этот брак не будет удачным. Планета Юпитер восходит, а Плутон… впрочем не буду говорить о Плутоне, ты все равно ничего в этом не понимаешь. И еще Сатурн… Одним словом, выйдя замуж сегодня, ты совершишь самую большую ошибку в своей жизни.

– Минутку, Рут. – Аналиса встала, даже не попытавшись разобраться в звездных знаках, начертанных на листочках.

– Она просила моего совета, Анха, – сказала Рут.

– Это правда, мама. Я сказала тете Рут о том, что не хочу выходить замуж за Ричарда раньше, чем она поведает мне о том, что положение звезд не благоприятствует бракосочетанию.

– Не хочешь выходить за него замуж? Но, Анника…

Их спор был прерван стуком в дверь. Вслед за этим дверь распахнулась, и Калеб Сторм, просунув внутрь голову и плечи, спросил:

– Что происходит? Будет сегодня свадьба или нет?

– Входи, папа. – Анника слегка улыбнулась. Сколько она себя помнила, отец всегда относился к ней как к принцессе, все ее желания всегда выполнялись. Она знала, что ей нечего бояться отца, что бы она ни решила. Сожалела она только о том, что ввела его в расходы на свадьбу, которая не состоится.

– Итак, что происходит? – Калеб засунул руки в карманы.

Каждый раз, глядя на него, Анника преисполнялась гордостью. Отец был образованным человеком, адвокатом, а одно время – тайным агентом Бюро по делам индейцев. Кроме того он имел связи в Вашингтоне, где постоянно выступал, отстаивая права индейцев. Взглянув сейчас на отца, она улыбнулась. Калебу было пятьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. Высокий представительный мужчина с вьющимися угольно-черными волосами, слегка тронутыми сединой, и необыкновенными голубыми глазами. Кожа у него, как и у ее брата Кейса, была цвета корицы. Во фраке и белой нарядной рубашке, украшенной сборками, Калеб выглядел потрясающе. Бутоньерка из флердоранжа, такого же, как в букетике на плече у дочери, украшала лацкан его фрака.

– Папа, как бы ты отнесся к тому, что я не хочу выходить замуж за Ричарда?

Калеб обменялся быстрым взглядом с Аналисой и спросил:

– А что говорит мама?

– Пока ничего. Я только что приняла окончательное решение.

Аналиса, чье лицо побледнело от волнения, озадаченно улыбнулась мужу.

– Она спрашивает, испытываем ли мы страсть друг к другу.

Калеб смущенно покраснел и, подавив улыбку, откашлялся.

– Можешь даже не отвечать, папа. Я сама это вижу, когда ты смотришь на маму или она смотрит на тебя. – Анника встала и принялась расхаживать по комнате, что при наличии шестифутового шлейфа было не так-то легко.

– Но почему вдруг страсть приобрела такое значение? – спросила Аналиса.

Забыв про шлейф, Анника повернулась и чуть не упала, но быстро восстановила равновесие.

– Неужели ты не понимаешь?

– Нет. – Аналиса покачала головой.

– И я тоже совсем не понимаю, – поддержал ее отец.

– Ты бы лучше объяснила все, дорогая, – посоветовала Рут и, взяв шлейф ее платья, начала ходить за Анникой по комнате.

Девушка попыталась выразить словами то, что чувствовала.

– Я хочу испытывать такую же страсть к мужчине, за которого выхожу замуж, какую испытываете вы друг к другу, а этого нет.

– Я думал, ты любишь его, – сказал Калеб.

– Люблю. Но это чувство сродни тому, что я испытываю к Кейсу, к тебе с мамой, к тете Рут. Ричард мне скорее как брат или хороший друг. Я не трепещу, когда вижу его, и меня не обжигает словно огнем, когда он целует меня, и сердцу не хочется выскочить из груди, когда он входит в комнату. В конце концов мы знакомы всего шесть месяцев.

– Он целует тебя? – хотела знать Аналиса.

– Анха, – мягко вставил Калеб, – конечно он целует ее.

– Но ничего больше, надеюсь. – Аналиса внимательно посмотрела на дочь.

– Конечно нет, мама, – заверила ее Анника. – С Ричардом чувствуешь себя так, будто надел старый удобный башмак.

– Скорее дорогую туфлю, – пробормотала Рут.

– Приезд тети Рут – это знак, папа. Я была не уверена, но она сказала, что и положение звезд не благоприятствует этому браку. Это объясняет мои сомнения и лишний раз убеждает меня в моей правоте.

Калеб молчал, не зная что сказать. Он посмотрел на жену, которая ждала от него мудрого совета, потом бросил взгляд на Рут, этого неисправимого романтика. Рут внимательно наблюдала за Анникой, согласно кивая при каждом ее слове. Наконец он повернулся к дочери.

– Значит, ты хочешь отменить свадьбу?

– Да. – Теперь, когда она нашла в себе силы прямо сказать обо всем, Анника испытывала невероятное облегчение. – По крайней мере в данный момент. Я бы хотела поехать в Вайоминг в гости к Кейсу с Розой. Одна, – быстро добавила она, заметив, что мать собирается что-то сказать. – Я никуда не ездила одна. Посмотрите на тетю Рут. Она путешествует одна по всему свету.

– Но, Анника… – мать выглядела по-настоящему испуганной, но Анника не придала этому значения, поглощенная тем, как бы убедить их в правильности своего решения.

– Роза пригласила меня, когда приезжала к нам на Рождество. Возможно, если я какое-то время проведу вдали от Ричарда, я обнаружу, что мне его страшно не хватает, что я умираю от желания увидеть его поскорее. Может, через несколько месяцев я места себе не будут находить, думая лишь о том, как бы поскорее выйти за него замуж.

– Может, тогда ты ощутишь эту страсть, которой нет в тебе сейчас, – с надеждой добавила Рут. – Через шесть месяцев положение звезд изменится и будет благоприятствовать любви и браку, но до тех пор звезды предсказывают лишь испытания и беды.

Аннику встревожила реакция Аналисы. Мать, белая как полотно, не произнесла ни слова.

– Мама? Что ты скажешь?

Аналиса сглотнула, словно стараясь обрести голос, и тихо ответила:

– Это твое решение. Конечно, ты не должна выходить замуж, раз ты не готова к этому, но я думаю, Анника, что ты действуешь не совсем разумно. – Она в отчаянии посмотрела на Рут. – Ты же ничего не знаешь о жизни. Ты никогда не выезжала за пределы Бостона. Ты избалована, мы всегда ограждали тебя от любых трудностей.

– Тогда, может, сейчас и пришло время набраться жизненного опыта. Господи, мама, сейчас не средневековье, на пороге двадцатый век. Я хочу посмотреть мир, прийти к определенным выводам, прежде чем стать чьей-то женой.

– Тебя же не в рабство продают, – возразил Калеб. – Любая женщина гордилась бы тем, что выходит замуж за такого мужчину, как Ричард Текстон. Он из прекрасной семьи…

– Папа…

Калеб поднял руку.

– Конечно, решение за тобой. – Повернувшись к жене, он взял ее за руку. Их любовь и в самом деле не угасла с годами. Не выраженная словами, она была почти физически ощутима, когда они улыбнулись друг другу. – Пойдем вниз, Анха, пора начинать вечер. К чему пропадать продуктам и шампанскому. – Калеб повернулся к застывшим в ожидании Аннике и Рут. – Я извинюсь перед гостями, Анника, но сказать об этом Ричарду тебе придется самой.

У Анники словно гора с плеч свалилась. Она подбежала к родителям и по очереди обняла их. Впервые за много дней у нее было легко на душе. Высоко подняв голову, она решительно проговорила:

– Пришли сюда Ричарда, папа. Я скажу ему, что свадьба отменяется.